— Умница… — очередная похвала от довольного поведением своей послушной рабыни Господина?
Но разве ты не этого хотел от нее? Идеальной позы покорности номер один: на коленях, с прямой осанкой ровной спины и расправленных плеч… глазами в пол? По центру спальни, в раболепном ожидании твоего возвращения… Только одна из многих, одна из основных, тех, что успели отложиться в памяти и выжечь на глазной сетчатке рельефным оттиском пересмотренных на компьютере картинок. Живописные фотографии со сносками, собранные тобой для своей новой неосведомленной игрушки не известно из какого источника (и как видно очень содержательного источника). Тебе нравится только так? Чтобы она на самом деле чувствовала себя униженной, иначе тебя попросту не вставит?
Наверное единственное, что ее сейчас удерживало от нестерпимого желания разрыдаться, это возможность не смотреть в твое лицо… в твои довольные от представшей картины глаза. Бл**ь. Вбирать еще осязаемей и глубже каждое твое неспешное движение, очередной размеренный шаг твоего неизбежного приближения, скользящих по ее обнаженной коже новым невесомым касанием даже там, где она так старательно сжималась и пыталась подавить любую ответную вспышку острого возбуждения. Но что она могла сделать, и тем более с собственным предающим на раз телом, реагирующим на твою близость не иначе, как сухая губка на влагу? С собственным сердцем, срывающимся в бешеную аритмию при слиянии ваших ментальных сетей за миг до поднятия твоей руки, до долгожданного прикосновения твоих пальцев к ее дрожащему подбородку.
Fuck. Да что с ней такое? Еще секунду назад она не слышала ни ударов своей сердечной мышцы, ни монотонного почти "отсутствующего" дыхания, а сейчас… Сейчас казалось, если она не вдохнет еще глубже и как можно больше воздуха всем объемом своих пережатых грудной болью легких, ее попросту разорвет, прямо изнутри. И ты тоже это видел, чувствовал ее паническую атаку, понимал, как ей страшно, больно… холодно… Но ты только поднял руку и коснулся ее подбородка, легким давлением теплых пальцев снизу заставляя поднять лицо еще до произнесенного вслух приказа.
— Посмотри мне в глаза…
Пожалуйста, только не сейчас. Она устала. Она же не выдержит. После недавних эмоциональных потрясений вытерпеть еще и полное погружение твоих клинков через ее глаза? Ей достаточно и того, что ты резал по ее телу и лицу, минуя самые уязвимые точки. Неужели тебе мало? Обязательно нужно добить своим коронным контрольным ударом? Глаза в глаза?
— Эллис… открой веки и посмотри мне в глаза.
Открыть веки? Господи, неужели она не заметила, как зажмурилась? Она же только-только смотрела прямо на твои ноги, на черные лакированные туфли по две штуки евро за каждый (а может и дороже), замершие в нескольких микронах от ее сжатых над паркетом коленок. Но она все равно их чувствовала. Это ничтожное расстояние абсолютного нуля, невидимую красную линию-пунктир твоей смертельной близости. Чувствовала и впитывала кожей ее усиливающееся осязание. Чувствовала ТЕБЯ…
…Умоляю… прошу… Хотя бы раз. Посмотри на меня по другому хотя бы сейчас. Как темно и больно… почему же, бл**ь, так нестерпимо больно? И почему этой тьме обязательно надо слиться с режущими вспышками кровавых пятен собственного пульса, вторящего звучной тональности твоего прошивающего голоса. Я же знала, что никаких поблажек мне не светит, ощущала это в твоих словах, в твоих терпеливых пальцах. Но я сделала это, боже всевышний. Я снова это сделала. Открыла слезящиеся глаза и… просто замерла. Нет… умерла. На несколько микромгновений… всего на несколько ничтожных и сверхкоротких долей секунд. Перестала задыхаться, вздрагивать под мощные удары свихнувшегося сердца… перестала чувствовать и сами удары, на миг уверовав в столь нелепую, но успевшую проскользнуть в оцепеневшем сознании мысль, что оно больше уже не забьется. Что это все. Конечная. Ты все-таки меня убил.
Но оно дрогнуло, надрывно ухнуло о ребра в тот самый застывший момент автоматической фокусировки расплывшегося зрения. Вырвало из меня непроизвольный всхлип или жалобный стон-выдох, когда я буквально физически впитала сетчаткой своих глаз проступивший из искусственного освещения комнаты четкий образ твоего живого сверхконтрастного лица.
Да, твою мать, как будто я могла сомневаться, что увижу кого-то другого. Я ведь даже ни разу на это не понадеялась. И я хотела этого. Всегда и каждую пройденную гребаную секунду. Чтобы это был ты. Только ТЫ. Только твое безупречное лепное лицо… твои убивающие на раз глаза. Твоя головокружительная смертельная бездна цвета жидкого черного золота…
— Поднимись… Встань на ножки…
Что?.. Как?
Мягкое движение по воздуху, рядом… Едва понимаю, что это твоя вторая рука, пока ты не ослабляешь пальцы первой на моем подбородке (на последок скользнув большим по контуру моей нижней губки), и не позволяешь мне наконец-то опустить голову и… разорвать смертельный зрительный контакт.
Короткая мнимая передышка перед очередным прыжком-погружением в твою вязкую мглу? Сбежать от твоих глаз нереально. Их клинки уже во мне и продолжают свое плавное ласкающее проникновение, даже когда я не смотрю в твое лицо. И я чувствую теперь только их, с трудом понимая, что ты от меня сейчас хочешь и чего так терпеливо ждешь, предлагая свою руку в качестве надежной опоры. Крайними задворками контуженного сознания понимаю, что я должна ее принять. Но вот для чего?
Я просто это делаю… или это делает за меня мое собственное тело, с инстинктами, заточенными под своего Хозяина? Господи, когда ты успел в меня столько вложить, прошив нескончаемым списком новых условных команд по памяти и под кожу? И я действительно осознаю, что без твоей помощи я не только не смогу встать, а хотя бы просто продержаться на поверхности твоей удушающей реальности. И как такое вообще возможно и совместимо? Жить в твоем проклятом мире на грани смерти и сумасшествия только благодаря тебе, твоим убивающим и воскрешающим рукам, твоей разрывающей на части нечеловеческой боли и… сшивающих нитей ее спасительной агонии.
Не знаю как, но каким-то чудом мне это удалось. А может это был снова ты? Вложив дрожащие пальчики в рельефное тепло твоей ладони, ощутив его живой ток и осязаемую силу буквально влившимся через мою кожу и рецепторы дополнительным допингом в мое подрезанное тело. Так я это сделала, или ты сам меня поднял, разумно не доверяя моим расшатанным в пространстве ориентирам? Подхватил первой рукой за предплечье, будто вырывая невесомой пушинкой из моего недавнего кокона психического отчуждения и меньше чем через секунду окутывая своим. Нет, не прижимая и не пряча в клетке своих защитных объятий, только лишь дал погрузиться на ничтожно короткое время в твою усилившуюся в десятки тысяч раз близость, почти дотронуться, пусть и не физически, пусть и подрезавшись в который раз на клинках твоих глаз. Но это расстояние… боже правый, когда чувствуешь прохладу и гладкую фактуру кожи твоего лица буквально на своем, эту призрачную надежду с мнимой возможностью соприкоснуться ими по настоящему, вот-вот, буквально прямо сейчас…
— Повернись к зеркалу.
Честно… я слышу, что ты говоришь, знаю, что означает каждое из произнесенных тобою слов… Но, мать вашу. Я не понимаю, что ты подразумеваешь под ними и чего хочешь от меня.
Но, как видно, моему телу не обязательно в эти секунды слушаться команд моего утопающего разума, теперь оно полностью реагирует на давление и определенный набор звуков, твоих пальцев и твоего голоса. Мы разворачиваемся практически одновременно… или это ты поворачиваешь меня лицом к центральному зеркалу высокого трельяжа. Головокружительная манипуляция изощренного черного иллюзиониста, и мой рассудок вместе с застывшим телом уже внутри ловушки бесконечного портала твоего десятого измерения. Твой взгляд… боже… ты, твое лицо, твоя окутывающая тень в тысячах осколках-отражениях безвыходного лабиринта ожившей иллюзии твоего черно-красного Зазеркалья.
ebooksa