Какой там грациозно и изящно, когда я только и думала, как бы не завалиться на бок от очередного мощного удара сердца о грудную клетку. Еще и ты не собирался убирать руку с моей спины, словно помогая удерживаться за ориентир твоей близости и твоего касания. Но меня все равно вело, шатало и раскачивало изнутри. И стоило мне чуть поддаться-нагнуться вперед, и я уже больше не могла удержать голову в прежнем положении, как и накопившуюся под языком и кляпом слюну. Не знаю, на что это было похоже для меня в эти секунды, было ли мне стыдно или я наивно радовалась, что повязка не дает мне видеть твоего лица и глаз (видеть, как ты любуешься данной картиной, одной из многих, за которыми тебе уже приходилось наблюдать до меня). Но то что меня крыло и резало высоковольтной сетью удушливой паники и беспомощной уязвимости — это я прочувствовала до самого костного мозга.
— Молодец. Умница. Послушная саба. — и, о боже… ты все это время сидел за моей спиной, наблюдая, как тогда в ванной, как я становлюсь к тебе задом в развратную позу, готовящейся к совокуплению сучки. И вместо того, чтобы окончательно свихнуться с ума от стыда и унижения, меня накрывает жидким огнем всесметающей похоти. Меня трясет еще сильнее, подрезает суставы и сухожилия резкой слабостью, и я каким-то немыслимым чудом едва не падаю лицом в пол, стоило только твоей ладони провести по моему копчику и намеренно задержаться на моей ягодице. Боже, твои пальцы снова в нескольких миллиметрах от моей промежности, от распухших складок вульвы, клитора и половой губы. И ты словно специально поглаживаешь и раздражаешь чувствительную кожу именно на ягодице, слегка сжимая всей пятерней и оттягивая половинку попки чуть в сторону, подставляя мою мокрую горячую киску невесомому "давлению" прохладного воздуха.
— Хорошая девочка… — это не те слова, которые способны успокоить и усыпить остатки моего здравого разума, но ты определенно используешь их вместо своих ударных девайсов, при чем намеренно, в точно рассчитанное время и прямо в цель.
Да, тебе мало, ты только-только разогреваешься, растягивая свою изощренную прелюдию в особую жестокую пытку над подбитой жертвой. И ты же по сути еще ничего такого со мной не сделал. Тогда почему я уже мечтаю сдохнуть или упасть к твоим ногам, вымаливая в слезах и соплях о пощаде — вот только какой? Чтобы ты остановился или вые*ал меня прямо сейчас, в этой унизительной позе?
— Ты готова, Эллис? Готова выполнять приказы своего Хозяина и делать все от тебя зависящее, чтобы радовать его своим послушанием, исполнительностью и удовлетворять все его требования? — мне показалось, или твой голос принял отрезвляющие нотки бесчувственной официальности? Или я не успела осознать этого в полную меру из-за твоей ладони, скользнувшей по моей ягодице снова вверх на спину. Ты так не на секунду и не ослаблял своих нитей, растягивая по немеющей коже чувственным трением волнующей ласки и подрезая нужным набором слов дышащий на ладан рассудок. Все рассчитано, взвешено и вымерено на десять тысяч шагов вперед. Это твой идеальный сценарий. Твоя реальность, твой кровавый Эдем, твои правила и… твоя бесправная вещь — Эллис Льюис. Только тебе решать, когда и как меня убивать или воскрешать.
Она вздрогнула, зашипела по моим рецепторам твоим осязаемым движением и вакуумом окружающего меня мрака. Я не то чтобы почувствовала, а скорее догадалась, как ты неспешно поднялся с кресла, делая несколько звучных шагов вокруг стоящей перед тобой на карачках Эллис Льюис, и как остановился, все так же рядом, впритык, не ослабляя ни на грамм давления своих клинков и натянутых нитей. И меня снова выбило то ли ощутимой вибрацией твоих шагов, слившейся с моей неутихающей дрожью, то ли приближением твоей чертовой необратимости в поверхностном прикосновении твоих пальцев к моему лицу.
— Ты ведь хочешь этого… — не похоже, чтобы это был вопрос, на который я смогла бы ответить хотя бы кивком головы.
Ты приподнял мне лицо легким нажимом под подбородок, будто и вправду заглядывал в мои глаза сквозь светонепроницаемую ткань повязки. Но кто знает, может ты на самом деле обладал такой способностью, ведь я же чувствовала твой взгляд и не менее сильно, чем мое тело вбирало твои движения, касания, голос и пульсирующую тень.
— Моя сучка хочет и ждет своего Хозяина. Послушная и покладистая сучка… — новый хлесткий удар точно в цель до идеального поверхностного рассечения незащищенной сердечной мышцы.
Я лишь беспомощно втянула холодный воздух "сквозь" зубы и перекладину кляпа между ними, благодаря всевышнего (и тебя тоже), что ты не настолько высоко поднял мне голову, и я не захлебнулась собственной слюной. Но мне с лихвой хватило иного спазма панического удушья, резанувшего по горлу и трахее щелчком металлического карабина в кольце ошейника.
Сколько? Две секунды на все про все? А я уже готова кричать, не понимая, из-за чего — из-за твоих слов, твоего бесчувственного голоса или твоих действий? А может из-за всего сразу? Неужели все это время я надеялась, что меня ждут ванильно-сиропные сценки из "50 оттенков серого": ты обмажешь меня фисташковым мороженым, завяжешь газовым шарфиком глаза и будешь кормить клубникой со льдом?
Слышу… нет… чувствую два твоих шага, когда ты отпустил мне подбородок и одновременно потянул за поводок, отмеряя и распуская его длину от моей шеи и до твоей руки. Меня слишком прошивает и колотит, буквально до основания, чтобы суметь определить куда именно ты отступил — прямо передо мной или в сторону. Я даже не пытаюсь думать о том, на кого или на ЧТО я сейчас похожа и как выгляжу в твоих глазах. Ты поэтому завязал мне мои, чтобы я не видела твоего лица и как ты на меня сейчас смотришь? Чтобы я не закатила истерики раньше времени, до того, как до меня дойдет смысл твоей извращенной игры? Сучка? Рет-Рлау? Боже… пожалуйста… только не говори, что тебе и вправду это нравится.
— …Ты меня слышала? Эллис?
А ты разве что-то мне говорил? Или я на несколько секунд выпала из реальности? Не удивительно, я же только и делаю, что последнее время балансирую на режущих гранях между твоим миром и спасительным забвением.
— Иди за мной… следуй за моими шагами и голосом… — за голосом или твоим гребаным поводком?
У меня дико кружится голова, а вместе с ней и все, что меня окружает (или что должно окружать в эти секунды). Спасибо глухой черноте и твоему мраку, потому что я только чувствую, как меня кренит и притягивает к полу или стенке центрифуги. И, слава всевышнему, я не вижу, как твоя комната пляшет перед глазами, но теперь я не могу определить где ты, вернее, с какой стороны звучит твой голос — сверху, снизу, спереди или сзади. Я еще не успела прийти в себя и до конца осознать (понять я даже и не пыталась), что же ты со мной опять сделал, а ты уже снова окунал меня головой в ледяной прорубь без кислорода в легких на десять долгих минут.
— ЭЛЛИС, — нет, не твоя отмороженная интонация раскроила сердечную мышцу новым рубцом, хотя, возможно, и она заставила меня скользнуть, не поднимая руки, трясущейся ладонью по твердой опоре паркета. Ты только что натянул поводок, намеренно, легким давлением, заставив меня это почувствовать… господи, на моем горле. Ты сделал это. Прогнал по моим сенсорам смертельным разрядом в сто тысяч вольт, убивая замертво, останавливая сердце, разум… разрывая изнутри на кровавую пыль и атомы…
Кажется, в тот момент у меня произошел провал памяти или провал во что-то еще. Я не помню, как, когда и почему… была ли это я или кто-то другой? Ты что-то мне говорил или я только ощущала гул, тональность и вибрацию твоего голоса внутри своей головы, лишенный смысла, растворяющий остатки моего сознания, подобно кислоте? И было ли мне на самом деле так страшно? И почему это закончилось так скоро? Как тебе удалось вернуть меня обратно?
— Можешь встать пока на колени.
Ты никуда и не исчезал… это был тотальный провал в твою тьму, в тебя. Ты был везде. Поэтому я растерялась и временно "отключилась", позволив моему телу прожить последние минуты на чистых физических инстинктах и условных рефлексах. Оно и следовало за тобой, тупо, интуитивно, подчиняясь твоему голосу, натяжению твоих нитей и поводка в твоих ленивых пальцах. Оно дышало только теми порциями воздуха, которые ты выделял мне с такой садистской скупостью, отмеряя их с точностью до миллиграмма и как раз столько, сколько бы хватило продержаться моему мозгу — не впасть в кому от кислородного голодания.
ebooksa