Кто бы говорил. Та, что трепыхается в подвешенном состоянии в сильных мускулистых руках Дэниэла Мэндэлла.
— Элл, я вполне серьезно, зачем все так драматизировать?
Наконец-то отпускает меня на пол, но лишь затем, чтобы развернуть к себе лицом и провернуть очередную попытку прижать к своему животу и бедрам. Инстинктивно или скорей из упрямства упираюсь ладошками в чертовски твердые грудные мышцы поверх уже знакомой черной рубашки (черт, он так ее и не переодел, или, скорее, класс)
— Да ни фига я не драматизирую. Ты не понимаешь… ты не знаешь Сэм, как знаю ее я, — на полном серьезе, с подчеркнутым возмущением смотрю в его улыбающееся расслабленное лицо прожженного скептика. Его пофигисткая реакция на мои слова задевает до самых корней рассвирепевшей бунтарки и по совместительству упрямой Валаамовой ослицы.
— Она же… ненормальная. Без тормозов, с давно улетевшей в параллельные дали крышей. Она даже на танк попрет с голыми руками, если посчитает, что он припаркован не по ее уставу и правилам. Клянусь тебе, она точно что-то задумала.
— Например, — Дэн улыбается уже с широким оскалом, в открытую посмеиваясь над всеми моими паническими страхами, что еще больше подхлестывает и выводит меня из себя. Ну да, ну да, Голиафа пытаются запугать маленьким белокурым пареньком с пращой в руке. Как его там зовут? Давид?
— Да мне-то откуда знать, какие у нее там созрели очередные дьявольские планы. Она и без предварительного сценария способна выжечь напалмом половину материка. Или ты не видел, что она только что здесь вытанцовывала?
Пожимает плечами, мол, а что тут вообще было? Прибежала рыжеволосая стервочка, махнула своим ароматизированным хвостиком-плеточкой и попыталась здесь всех построить? И что? Построила?
— Вполне предсказуемое поведение ревнивой собственницы. Ничего нового, что я не успел бы разглядеть с нашей последней встречи.
Правда что ли? Даже ее шикарную внешность с бл**ским макияжем?
Так, Эллис, не отвлекайся. Это подождет.
— Дэн, я тебя умоляю, только не говори, что ты повелся на ее провокацию. Ладно Сэм, у нее по жизни все эти гонева с выбросом неконтролируемой мании величия. Нет, она конечно классная девчонка, когда спит зубами к стенке, но млин, ей богу, когда ее начинает вот так вот заносить… Хоть убей, до сих пор не могу понять, за что она ТАК на тебя взъелась. Это же… какое-то безумие в чистом виде с приступами агрессивной одержимости.
Я все еще пыталась упираться о грудь Дэниэла, но это было обычным формальным жестом трепыхающейся в клетке птички (да, да, я еще могу полетать, пусть и не на длинную дистанцию). Руки Дэна оплели меня со спины и так прижали к себе, что любая попытка к сопротивлению выглядела жалкой имитацией — перекусить зубами стальные прутья решетки. Я вновь плавала в невесомости внутри его кокона без малейшего шанса на свободное слово изъявление.
И в подобном положении меня до сих пор волновали мысли о Саманте Грин?
— Честно говоря, — натянутая улыбка Дэна практически не задевает поплывшего взгляда потемневших чуть прикрытых глаз. — Я от нее тоже не в большом восторге. Столько напористости, амбиций и поверхностной самоуверенности. — слегка морщится и отрицательно качает головой. — Можно подумать, что ей задолжал весь этот мир и парочка соседних галактик в придачу. Готов поклясться, что слышу в ее голосе пафосные нотки Дэниэла Мэндэлла старшего. Моментально начинает идти отторжение по всему мыслительному восприятию.
— Дэниэл Мэндэлл старший?
— Да, — кисло усмехается с явным сожалением. — Это мой отец. А я, соответственно, с приставкой "младший". Только не смей называть меня Джуниором, меня еще в детстве от этого корежило.
Ооо, у меня буквально все заклокотало внутри — сладкое, маниакальное предвкушение перед новыми открывшимися возможностями. Не может быть. Мы опять говорим о семье Дэна?
— Хочешь сказать, что ты со своим отцом… в натянутых отношениях? — может он и не хотел говорить именно этого, но мой коварный гений настырно собирался его к этому подтолкнуть… если получится.
— Можно сказать и так. — болезненно хмурится, значит, тема не из приятных (надеюсь, что из дозволенных). — И прости, если так уж резко отозвался о твоей лучшей подруге, сравнив ее с этим человеком. Скажем так, Мэндэлл старший для меня всегда являлся олицетворением не самых лучших человеческих качеств. Возможно, когда я замечаю его сумеречную тень в поведении или словах других незнакомых мне людей, во мне тут же, на подсознательном уровне срабатывает рефлекс с последующей антипатией и неприязнью.