– Где ваш хаддор? – довольно резко спросила она у матроса, помогавшего ей подняться. Тот, опустив глаза, прошептал:
– При смерти, госпожа…
Не успела Лала осознать его ответ, к ней подскочил Жайас с прытью, не свойственной старым раненым толстякам, и схватил ее за руку потной ладонью.
– Госпожа, скорее, он боялся, что не дождется вас!
– Да что у вас произошло? – Она нервно освободилась от влажного рукопожатия.
– Скорее, потом расскажу… это он… Ушаш… – Жайас увлек ее в капитанскую каюту и плотно прикрыл дверь.
В каюте, в которой вчера витали ароматы победного ужина, сейчас пахло кровью и внутренностями. Тик Ростер лежал на роскошной, но узкой кровати и смотрел в потолок. Волосы его прилипли к бледному лбу, а губы были серыми, как у древних мраморных скульптур из замка Фурд. Запах шел от пропитанной кровью повязки на его животе.
Лала, медленно шаркая, как незрячая, подошла к нему, не отрывая взгляда от окровавленной ткани. Тик повернулся к ней и улыбнулся так, что ее бросило в холод.
– Успела…
– Что произошло? – шепотом спросила она у Жайаса, сопевшего у нее за спиной.
– Ночью Ушаш стал буянить, биться в двери и стены, требовал срочно хаддора на важный разговор… Я не знаю, о чем они говорили, услышал крики, прибежал… Хаддор в крови, рядом на полу еще двое наших с перерезанными глотками, а того и след простыл… Говорят, прыгнул за борт…
– Почему сразу… – отчаянно закричала Лала, но спохватилась, когда Тик вздрогнул, и тише добавила, – меня не позвали?
– Но, госпожа, как бы мы тебя нашли? – чуть не плача, просипел Жайас.
– Глупо вышло… – с натугой улыбнулся Тик, – не увижу я твой город и твою Пустыню.
– Ну уж нет! – Лала достала поясную сумочку с зельем, которое готовила всю ночь для Ушаша.
В знахарских свитках не было сказано, как ашайнское снадобье действует на черноголовых, но снять боль и дать немного жизненных сил должно было, уж очень мощные травы и семена использованы. На всякий случай Лала чуть уменьшила дозу – Ушаш хоть и худой, но больше Тика почти в два раза. Если она все сделала верно, то боль Тика отпустит, и он доживет до момента, когда она соберет все необходимое для лечения.
Зелье сработало. Тик снова улыбнулся, уже не так мучительно, губы его чуть порозовели. Лала приказала Жайасу не отходить от него и выскочила на палубу. Не задумываясь о том, что подумают зеваки, она крикнула одному из стражников скакать что есть духу к Приюту Мастеров и привезти ее анука. Стражник испуганно потряс головой, но Лала пообещала его тут же убить без права на белую жизнь. Потом пришла в себя и пояснила, что анук болен, лежит в закрытой корзине и вреда не причинит. Второго стража она отрядила на улицу Знахарей за сушеным кровостоем, а двум оставшимся приказала охранять причал и никого не пускать на корабли. Потом она взяла у Жайаса бумагу, написала несколько фраз и свистнула в утреннее небо. Джох появился с грязным клювом и полным зобом.
– Прости, малыш, что отрываю от завтрака.
Лала погладила синие перья, привязала записку, сказала «Лириш» и подбросила сокола. Когда Джох растворился в лазури над куполами Шулая, она вернулась к Тику. Тот был бледен, дышал прерывисто, но обреченности во взгляде поуменьшилось.
– Чем ты меня опоила? Зельем, которое помогает умереть без страха?
ebooksa