Лала полностью положилась на Снега и рассматривала купола Шулая. Сказочная непохожесть на Этолу, единственный город, с каким Лала могла сравнить столицу ашайнов, уже не поражала ее, как тогда, по прибытии. Она не ждала ничего потрясающего, просто хотела узнать больше. Шурн тем временем направил дрома вовсе не к порту, как ей подумалось сначала. Боковые узкие улочки петляли между старых обшарпанных куполов, людей встречалось все меньше, а ухоженных кустов с цветами и вовсе не было. И в какой-то момент Лала поняла, что город кончился. Два заброшенных потрескавшихся купола упирались в Стену, а она, в свою очередь, примыкала к скалистой гряде, закрывающей бухту. Здесь уже не пахло городом, но и пустынные пыльные ветры не могли одолеть Стену. Буйные темно-зеленые кусты росли прямо на камнях, и дромы остановились как вкопанные, опустив морды в колючки.
– Приехали. – Шурн спрыгнул, даже не заставляя дрома лечь.
– И что тут такого? – Лала осмотрелась. Снег, набив рот колючками, прилег и терпеливо ждал, пока она слезет.
– Тут ничего. Для нас с тобой. А вот дромам будет приятно подождать и подкрепиться.
– Мы их оставим?
– Да, если только ты не научила своего облачного друга карабкаться по скалам.
Не обращая больше внимания на животных, Шурн пошагал по еле заметной тропинке, что виднелась в зарослях дромьей радости. Лала пошла за ним, постоянно оглядываясь, но дромы спокойно жевали и не собирались лезть на острые камни.
Колючие ветки цеплялись за плащи, и Лала собралась было задрать подол, но Шурн предостерегающе шикнул:
– Лучше порвать плащ, чем остаться со шрамами. Эти кусты ядовиты, горе-травница!
Лала фыркнула и не стала ему отвечать. Тропинка как живая выдиралась из плена колючих кустов, и когда это удалось, резко взмыла на самый гребень. Шурн пошел медленнее, Лала слышала, как потяжелело его дыхание. Ей и самой стало труднее переставлять ноги.
– Зачем нам так высоко?
– Увидишь, – пропыхтел он, не оборачиваясь.
Сколько прошло времени, пока Лала не уткнулась в спину остановившегося Шурна, сложно было сказать. Голова кружилась, дыхания не хватало, и Лале пришлось ухватиться за ближайший выступ. Шурн хитро улыбался, хоть и дышал с трудом.
– Теперь самое интересное. Дай руку и закрой глаза. Не бойся, всего несколько шагов.
Он не стал дожидаться и сам взял ее ладонь. Лала послушно сомкнула веки и осторожно, не отрывая стоп от тропинки, пошаркала за ним.
Шаг, другой, третий… Еще несколько. И вдруг ей в лицо ударил ветер. Мягкий и сырой, моментально покрывший губы соленой пылью. Не открывая глаз, она уже знала, что увидит. Но не догадывалась, что сердце чуть не оборвется от восторга.
– Открывай! – Шурн отпустил ее руку.
Лала открыла не только глаза, но и рот, остановившись на вдохе. Море, о котором она так часто вспоминала в пустыне и которого ей не хватило во время недавней вечерней прогулки в гавань, явилось и заполнило собой весь обозримый мир. Оно переливалось, пестрело барашками волн, поило взгляд своей синевой и даже там, где начинается небо, оставалось сочным и ярким.
Когда Лала смогла выдохнуть, Шурн молча указал ей за спину. Она обернулась и снова обмерла. Пока они карабкались вверх, она ни разу не взглянула назад и понятия не имела, насколько далеко и высоко они взобрались. Шулай пузырился крошечными куполами, рассыпанными вокруг бухты и дальше, до самой Стены. Люди казались живыми песчинками, ничтожными, как и их город по сравнению с пустыней, которая, подобно красному морю, омывала город. Лале вдруг стало прохладно. Она вспомнила сон, где вместо границы между морем и пустыней был разлом. Ей казалось, что скалистая гряда под ее ногами – именно та граница, пока еще надежная.
Шурн, насладившись ее потрясением, бодро пошагал по тропинке в скалах, как по позвоночнику огромного окаменевшего чудища, выгнувшего спину, чтобы оградить Шулай от моря. Лала не торопилась за ним. Она то и дело останавливалась и сравнивала два мира – морской и пустынный. Поэтому не сразу заметила, куда ее ведет Шурн. Тропинка, иногда пропадающая среди острых рыжих камней, спешила к блистательно белому Маяку, который издали казался изящной фигуркой для настольной игры в битву королей. Только раз в жизни, в замке Фурд, Лала видела, как играл в это капитан Ростер с братом. Тонкая башня была главной фигуркой, ее нельзя было уничтожить. Будто в подтверждение мыслей Лалы Маяк внезапно выбросил тонкий луч, нащупавший в море невидимый со скал корабль. Бледный луч набух красным, и через миг на голубой скатерти моря вспыхнула и сразу же погасла звезда, оставив клубочек черного дыма, размытый морским ветром.
ebooksa