– Что-то я совсем без сил, – признался Фабиан, допив кофе.
– Я тоже. Так всегда бывает, когда кого-то исцеляешь. Ты отдаешь ему часть своей магии, жизненной силы, если хочешь.
– Теперь понимаю, почему целительство так непопулярно.
– В том числе, наверное. Целители, если пользуются своими способностями, редко доживают до преклонных лет.
– Где ты этому научилась? Это ведь очень высокий уровень магии, не царапину на коже затянуть. Травмы Ларри… были смертельны, – даже говорить о таком Фабиану было жутко.
Аврора вздохнула.
– Меня этому обучил отец. Он был очень сильным магом, умел исцелять самые серьезные травмы и раны; даже возвращал к жизни людей, почти переступивших черту между жизнью и смертью. Отца убил демон десять лет назад.
– Сожалею. Моего отца тоже… убил демон.
– Да у нас с тобой больше общего, чем мы думали. Но это дело давнее, – махнула рукой девушка.
– Да, точно, – повел плечами Фабиан.
– Вообще, – вдруг сказала Аврора, – я смогла спасти Ларри только благодаря тебе.
Маг поднял брови, с недоумением взглянув на нее.
– Магия исцеления основана на альтруистических побуждениях человека, его положительных чувствах, которые он питает к исцеляемому. Ларри мне симпатичен, но твои дружеские привязанность и любовь к нему, конечно, намного сильнее. Если бы ты не испытывал к нему таких чувств, я была бы бессильна. Моя магия не смогла бы исцелить такие серьезные травмы. Так что ты тоже спас ему жизнь.
– Без тебя я бы не смог этого сделать.
– Смог бы, если бы умел исцелять. Я же стала только проводником. Линзой, – щелкнула пальцами Аврора, – сфокусировавшей твои чувства и эмоции.
– Но ведь это самое главное! Без тебя уже я оказался бы бесполезен. Не скромничай. Я теперь твой должник.
Ро улыбнулась.
– Что ж, наверное. Главное, он жив. Я этому рада больше всего. Знаешь, даже самое слабое исцеляющее заклинание обретает особую силу, если целитель испытывает к раненому глубокие чувства.
Фабиан кивнул:
– Я запомню. Спасибо.