Льюис говорил хрипло, и от звуков его голоса внутри меня все переворачивалось.
Последние несколько недель я неплохо справлялся. Почти не думал об открывшейся мне правде, о том, кем он был для меня. Создание музыки полностью меня поглотило. Все мои дни и минуты были заняты нотами, струнами и крещендо. Однако сейчас, в этот самый миг, я не мог отрешиться от истины.
– Ты лучше меня. – Льюис рассмеялся. – Композитору непросто такое признать, но это правда… И я так горжусь, черт меня подери. – Его голос сорвался, и мне пришлось стиснуть зубы, потому что ком в горле начал расти. У меня участился пульс. – Я был эгоистом, – продолжал Льюис осипшим голосом. Я крепко стиснул горлышко бутылки, каждую секунду ожидая, что она просто лопнет под моими пальцами. Льюис запустил пальцы в волосы. – Я был молод, и весь мир лежал у моих ног. – Он тяжело вздохнул. – Совершенно не ждал, что появится твоя мама. – Я уставился в пол. – Она ворвалась в мою жизнь словно торнадо, выбив меня из колеи. – У меня задрожали руки, и янтарная жидкость заплескалась в бутылке. – И я в нее влюбился. Я не просто увлекся ею, она стала для меня целым миром.
Льюис замолчал. Глаза его были закрыты, лицо исказилось, как от сильной боли. Он продолжил, не открывая глаз:
– Но у меня была музыка… а еще выпивка и наркотики. Долгое время твоя мама ничего не знала о моих пагубных пристрастиях. – Он похлопал себя по груди. – Это все эмоции. Алкоголь и наркотики помогали приглушить их.
Я посмотрел на зажатую в руке бутылку и вспомнил, как напивался после смерти папы, когда переживания захлестывали меня с головой.
– Мою музыку стали замечать, и давление усилилось. А твоя мама оставалась рядом, помогала – одним своим присутствием. Своей любовью.
Я сидел неподвижно, слушая его признания. Попытался представить маму юной и безрассудной. Сколько я себя помнил, она неизменно была тихой и замкнутой. Я всегда пытался ее понять. Выходит, она стала такой не просто так. Впервые за долгие годы мне показалось, что я ее понимаю. Потом я подумал о Бонни. Ведь она была целым миром для меня. Я впустил ее в свое сердце. Именно она помогала справляться с эмоциями, когда те грозили меня захлестнуть. Она в меня верила. Я пытался ее оттолкнуть, а она все равно оставалась рядом. Сейчас мне было жаль Льюиса, ведь свою Бонни он потерял. Внутри все перевернулось при мысли о том, что сейчас она так далеко. Разлука причиняла мне невыносимую боль.
– Но чем больше меня поглощала музыка, тем прочнее в мою жизнь входили выпивка и наркотики, пока наконец не заслонили все остальное. В конце концов твоя мама узнала об этом. – Лицо профессора мучительно исказилось, голос утратил обычную силу. – Она умоляла меня остановиться, но я не послушал. Тогда я верил, что не могу завязать из-за музыки, но я был обычным эгоистом. И до сих пор об этом сожалею. – Он наконец посмотрел мне в глаза. – А потом я узнал о тебе.
– Вы бросили ее беременную? – спросил я, чувствуя черную, ослепляющую злость.
– Вначале я не знал о беременности. Я был наркоманом, Кромвель, а твоя мама действовала ради твоего блага. Это значило, что в твоей жизни меня быть не должно. – Льюис провел ладонью по волосам. Выглядел он измотанным. – Я узнал о тебе, когда твоя мама уже была на шестом месяце.
– И?
Он посмотрел мне в глаза, и я увидел на его лице стыд.
– Ничего. Я ничего не сделал, Кромвель. – Профессор выдохнул. – Я совершил самую большую ошибку в жизни. – Он подался вперед, вглядываясь в сцену пустым взглядом. – Моей жизнью была музыка, больше у меня ничего не было. Позже я узнал, что твоя мама встретила кого-то, офицера Британской армии. Она тогда была беременна. Он находился в Штатах по службе.
Я напрягся. Речь зашла о моем папе.
– Я выяснил, что она вместе с ним переехала в Англию, стала его женой… И что у нее родился ты. Мальчик. – Он посмотрел на меня. – Сын. – Его голос сорвался, в глазах блестели слезы. – Тогда это меня просто убивало, но я, по своему обыкновению, утопил переживания в алкоголе и наркотиках. – Он откинулся на спинку кресла. – Я ездил по миру с гастролями, выступал в переполненных залах и создавал лучшую в своей жизни музыку. – Он вздохнул. – Я подавил сожаления, почти не бывал дома.
Он сцепил руки в замок.
– И вот однажды я таки вернулся и нашел в почтовом ящике пачку писем. Письма из Англии. – У меня перехватило дыхание. – Их прислал твой отец, Кромвель.
Я отчаянно боролся с подступившими слезами. Попытался представить себе папу, но видел только ярко-синий цвет. Я видел его улыбку, чувствовал, как приятно быть рядом с ним. Рядом с папой жизнь казалась прекрасной. Папа неизменно гордился тем, что всегда поступает правильно. Он был лучшим из людей.
– В этих письмах твой отец рассказывал о тебе. – По щеке Льюиса покатилась слеза. – Еще он прислал фотографии, на которых был изображен ты… – Ком у меня в горле разрастался, слезы туманили глаза. Льюис покачал головой. – Я так долго смотрел на те фотографии, что у меня зарябило в глазах. Смотрел на тебя, Кромвель, на своего маленького мальчика с такими же, как у меня, темными волосами.
ebooksa