На нем темно-серая рубашка с длинными рукавами, закатанными по локоть, благодаря чему видно его татуированные предплечья. Вверх по шее, словно воротник, поднимается причудливый темный рисунок. На этом фоне гладкая кожа его лица и ладоней кажется призрачно-бледной.
Мужчина напоминает мне волка с таким же недобрым выражением лица и голодом в холодных голубых глазах.
Вопреки моей воле, эти глаза притягивают меня. Я ловлю его взгляд, отвожу взор, но не могу не посмотреть в них снова. Нас только двое. Йонас ушел.
— Садись, — резко говорит Миколай.
Он указывает на место рядом с собой.
Я бы с бóльшим удовольствием села на другом конце стола.
Впрочем, спорить бесполезно — в любой момент по щелчку пальцев может появиться его телохранитель. Йонас усадит меня в любое кресло, которое Чудовище захочет. Даже привяжет при необходимости. И я никак не смогу ему помешать.
Стоит мне опустится на мягкое сиденье, как мои ноздри наполняются аппетитным ароматом горячей еды, а рот — слюной. Я почти смирилась с чувством голода, но теперь я отчаянно хочу есть, ощущая слабость и головокружение.
Это не ускользает от Миколая.
— Давай, — говорит он.
Мой язык судорожно облизывает пересохшие губы.
— Я не голодна, — неубедительно лгу я.
Миколай издает раздраженный звук.
— Не смеши меня, — бросает он. — Я знаю, что ты несколько дней ничего не ела.
Я с трудом сглатываю.
— Я не буду, — говорю я. — Мне не нужна твоя еда. Я хочу домой.
Мужчина резко смеется.
— Ты не вернешься домой, — говорит он. — Никогда.
Нет, я не верю в это. Не могу в это поверить.