«Торулу Перинг прав: я должен покончить с Куни Гару раз и навсегда».
Глава 46
Контратака Маты
Когда Куни вернулся домой, отец встретил его со слезами, наконец осознав, что пришло время встать на сторону сына, продолжавшего сражаться с существующей властью, а горожане даже не пытались скрыть свою радость.
Кроме того, пришла еще одна хорошая новость: Пума Йему сумел освободить Джиа с детьми, – и теперь семье предстояло воссоединиться в родном городе.
Куни ждал их у городских ворот с утра до самого вечера, пока на горизонте наконец не появились факелы людей Пумы Йему, сопровождавших карету Джиа.
Тото-тика и Рата-тика забыли отца и отшатнулись, когда Куни протянул к ним руки: маленькая девочка схватила за руку мать, а мальчик вцепился в тунику Ото Крина.
– Кто это, дядя Ото? – спросил Тото-тика, прежде чем Сото успела его остановить, а Ото – смущенно отступить назад.
– О, должно быть, ты па… па, – догадалась Рата-тика, споткнувшись на незнакомом слове.
– Не беспокойтесь, дети очень быстро к вам привыкнут, – попыталась сгладить ситуацию Сото.
Гримаса боли исчезла с лица Куни, и он низко ей поклонился:
– Семья Гару в долгу перед вами.
Сото ответила глубоким джири.
Потом Куни повернулся к Джиа и заключил жену в объятия, и, пока супруги не могли оторваться друг от друга, люди на городских воротах радостно хлопали в ладоши, свистели и смеялись.
Покрывая поцелуями ее лицо, Куни прошептал:
– Мне так жаль, что тебе столько пришлось перенести. Поверь: я все понимаю. Каждое утро я жевал горькие растения, чтобы почувствовать хотя бы часть твоих страданий, когда тебе приходилось одной, без защиты, в окружении врагов, растить двоих детей.
Джиа, до этого мгновения державшая себя в руках, не выдержала: несколько раз с силой ударив в грудь, притянула мужа к себе и принялась жадно целовать, обливаясь слезами, и не понять: то ли от горя, то ли от радости…
Куни вытащил из кармана маленький увядший букетик одуванчиков и, протянув жене, печально произнес:
– Утром были свежими…