— Платье слишком открытое, — бормочу я, — я к таким не привыкла.
— Если ты не привыкла, это не значит, что такое носят только шлюхи.
И здесь он прав. Открытые плечи и кружево с крупным плетением на спине достаточно вызывающе смотрятся. Но в то же время не вульгарно, а скорее интригующе.
— Макияж слишком яркий…
— Потому что ты яркая девушка, Соня. Айдарову очково было, чтобы на тебя обращали внимание.
— Неправда, Демид, — не соглашаюсь я, — муж ни в чем меня не ограничивал. Если бы… Пока он мне не изменил, я была с ним счастлива.
— Откуда ты взялась такая наивная, Софья? Айдаров не мог не понимать, какой ты можешь быть. Но ему было удобно иметь дома ручную декоративную собачонку.
Его слова больно бьют, хочется доказывать и спорить, но внезапно на ум приходит Лиза. Она моложе меня, но на ее лице уже есть и ботокс, и силикон. И мой муж заделал ей ребенка без всякой оглядки на домашнюю и уютную жену. Ему не повезло лишь в том, что я обо всем узнала.
— Наверное, ты прав, Демид, — вздыхаю я, — я зря его защищаю.
— Ты просто слишком порядочная, Соня, — скалится тот, — и немного подпортить тебя не помешает. Как минимум в глазах Айдарова.
— Ты так и не сказал, куда мы едем, — говорю очень громко, потому что уже в третий раз задаю вопрос, и два первых раза Демид проигнорировал.
Он сидит напротив меня в просторном салоне лимузина и просматривает бумаги, пока я сверлю его требовательным взглядом. Поднимает пугающе знакомые глаза, и на его красивом лице проявляется удивление.
— Разве? Я сказал, что ты едешь со мной.
— Но не сказал, куда.
— Это имеет значение? Ты все равно не знаешь этих людей. Просто прием. Я еду туда помелькать, ты едешь со мной. Все.
И снова углубляется в бумаги.
— А почему в лимузине?
Демид опять поднимает глаза, на этот раз в его голосе звучит раздражение:
— Соня, если ты хотела прокатиться на троллейбусе, надо было просто мне об этом сказать.
И все. Он занят, я молчу.