– Магнус ненавидит себя, – с широчайшей улыбкой, которую только Пайпер видела, произнесла леди Эйлау. – Ненавидит с самого детства, потому что считает, что не сумел защитить наследие матери от отца, присвоившего все себе. И после, годы спустя, когда появилась возможность вернуть это наследство, по праву принадлежащее ему… Все, что он сделал, – это пьянствовал без остановки и спал со всеми подряд. Магнус разрушает себя даже сейчас, ведь думает, что заслужил это. Ты об этом знала?
Пайпер нервно сглотнула.
Ей не следовало этого слушать, особенно от кого-то вроде леди Эйлау. Девушка сомневалась, что Магнус и Клаудия настолько доверились ей, что позволили трепать о своих жизнях направо и налево.
– А что насчет Стеллы? – не унималась фея. – Ты знала, что она и Катон…
– Хватит, – выдавила Пайпер, сжав чашу так сильно, что та вдруг сломалась.
Глиняные осколки полетели на пол, вино выплеснулось на одежду и руки. Леди Эйлау улыбалась, смотря на нее, будто ждала продолжения. И Пайпер продолжила:
– Мне нет дела до того, что с ними произошло и происходит прямо сейчас. Мне…
– Тебе плевать. Что странно и подозрительно. Как ты сумела расположить Третьего к себе, если ничего ни о нем, ни о его кертцзериз не знаешь?
Пайпер сжала губы, проглотив невысказанную часть ответа, и вместо этого сказала:
– Я знаю Третьего.
– Нет, – покачав головой, возразила леди Эйлау. – Ты не знаешь его.
– Я знаю. Я…
Нет, говорить о том, что было в храме целительниц, нельзя, даже если это было огромным шагом вперед, даже если после этого она чувствовала, что все не так уж и плохо.
– Разумеется, ты знаешь, – согласилась фея едким тоном. – Ты знаешь, кем он был и кем стал, знаешь, о чем думает и чего боится. Ты знаешь, как сильно он страдает из-за того, что больше не является частью своего рода. Разумеется, ему никогда не продолжить его, ведь твари отняли у него эту возможность, но…
Фея неопределенно махнула рукой и со скучающим выражением лица уставилась на Пайпер.
– Ты все это знаешь, верно?
Сальватор сжимала челюсти, запрещая себе даже реагировать на слова леди Эйлау, и неизменно мысленно повторяла одно: «
– О, моя дорогая, – в притворном ужасе Эйлау соскочила с кушетки, обогнула стол и присела возле Пайпер, мягко коснувшись ее рук, залитых вином. – Не нужно так переживать, Третий не евнух…
– Так, все! – Пайпер поднялась на ноги и отбросила руки феи. – С меня хватит.
Ансель говорил о городе света и знаний как о месте, где можно найти ответы на все вопросы. Это создало вокруг Тоноака и его правительницы завесу тайны, такой же чарующей, как вокруг Тайреса, но девушка не думала, что все окажется настолько плохо.