– Не великанам никогда не понять сути этой связи, – будничным тоном начала Эйлау, медленно переводя взгляд с одного присутствующего на другого. Исключая ее, Мелину и Пайпер, остальные были кертцзериз, но лишь в одну сторону. – Но говорят, что кертцзериз – это часть души.
– Родственные души что ли? – непонимающе уточнила Первая.
– Нет, ни в коем случае. Родственные души – это выдумка, ты разве не знаешь? Как это глупо – утверждать, что душе одного живого где-то предназначена душа другого живого… Это не может быть так просто. Мы, феи, клянемся душой, но даже наши души нельзя называть родственными.
– И-и-и… – неуверенно протянула Пайпер, после чего осторожно оглядела хмурого Магнуса, отстраненную Клаудию, невозмутимую Стеллу и бледного Эйкена. – Что же это, если не родственные души?
– Часть души, – терпеливо повторила Эйлау. – Лишь небольшая ее часть, вмещающая любовь и преданность, но иногда даже одной этой части достаточно, чтобы великан чувствовал себя полноценным.
– У Киллиана, например, нет кертцзериз, – неожиданно вмешалась Клаудия, медленно и даже вальяжно складывая руки перед собой. – Третий, возможно, мог бы стать его кертцзериз, но… Нет, – изменившись в лице, исправилась девушка. – Прошло слишком много времени. Зато Киллиан для Третьего – кертцзериз.
– И впрямь односторонняя связь? – для чего-то уточнила Пайпер.
– И впрямь, – подтвердила фея.
– Мы все – люди, – продолжила Клаудия, – но для Третьего стали кертцзериз. Ты с недавнего времени в том числе.
Казалось, в этот момент в сознании Пайпер произошел сильнейший сдвиг. Эйлау хлебнула вина, поймав на себе вопрошающий взгляд Мелины, сидевшей по правую руку, но не ответила на него.
– Я?
– Нет, что ты, – возразила ведьма мертвых с серьезным лицом, – я просто пошутила, ведь сейчас самое время для шуток.
Эйлау подавила улыбку.
– Ладно, признаю, я глупая, – спустя непродолжительную тишину произнесла Пайпер, скрипнув зубами. – Что ты хочешь сказать?
– Третий не разбирается в большей части того, что чувствует. Иногда даже не понимает отношений между людьми. Но он старается. Может, он и не уточняет, в чем суть его любви к своим кертцзериз и какую именно любовь испытывает к тебе, но я-то знаю, что это лишь потому, что он сам этого не понимает. Мы стали частью его личности и души, и ты, нравится тебе это или нет, – тоже. Может быть, даже больше, чем мы. Не забывай, что вы одной магии.
– К чему ты это? – пробормотала сальватор, сложив руки на груди.
– К тому, что завтра тебе придется отвлекать его, пока мы не сделаем то, что должны.
– Наконец мы дошли до самой интересной части! – восхищенно зааплодировала Эйлау. – Итак, начнем, пожалуй, с…
– Нет.
Это «нет» было сказано таким тоном, что Эйлау сразу почувствовала: секундная пауза, последовавшая после этого, – предупреждение. За ней появилась магия, давящая и одновременно яркая настолько, что Эйлау на несколько секунд потеряла контроль над собственными чарами.