Мы спустились еще на два уровня, потом наконец остановились перед большой металлической стеной. Там Верлен поднял лампу повыше и стал внимательно изучать преграду.
– Что мы ищем? – спросила я, наблюдая, как молодой человек настороженно щурится.
– Это здесь! – воскликнул юноша, краем рукава стирая пыль с едва заметного углубления в стальной стене, покрытого замысловатой гравировкой.
Он приложил маленький диск к углублению: раздался металлический щелчок, а затем вещица засветилась синим светом, так что стали отчетливо видны покрывающие ее загадочные знаки. Внезапно загромыхали сдвигаемые с места камни, и стена сместилась в сторону, открывая проход в темный коридор.
– Скорее! – скомандовал Верлен, подталкивая меня вперед.
От изумления я словно приросла к месту, так что понукание пришлось как нельзя кстати.
Едва мы втроем вошли в коридор, как массивная стена встала на прежнее место, движимая каким-то сложным, невидимым механизмом, а может, божественной силой.
Мы оказались в очень необычном подземном коридоре: здесь не было ни сводчатого потолка, ни обычных стен. Мы попали в систему пещер, раскинувшихся под Стальным городом, а значит, благополучно выбрались из Собора.
– Нужно двигаться дальше, – сказал Верлен, поднимая лампу над головой, чтобы хотя бы немного рассеять окружающую тьму. – Прежде чем мы выйдем на поверхность, нам придется пройти довольно большое расстояние: выход находится за пределами города.
Мы с Олимпией молча последовали за ним, потому что слишком устали и вымотались, чтобы что-то говорить. Мне не верилось, что у нас получилось, что мы наконец-то выбрались из этого проклятого места, из этого прекрасного и в то же время отвратительного дворца, в котором Верлен поначалу держал меня взаперти…
А теперь он помогает мне спастись и бежит отсюда вместе со мной.
Чем дальше мы шли через каменные гроты, тем сильнее сгущался вокруг темный туман. Олимпия была заметно дезориентирована и перепугана, а Верлен полностью сосредоточился на выборе пути, поэтому сначала я решила, что никто, кроме меня, не видит странного поведения этой дымки.
Наконец мы вышли в большую пещеру, в которой сходились сразу четыре подземных галереи; я посмотрела на озабоченно хмурящегося Верлена и указала на клубящийся над землей туман.
– Ты тоже его видишь, не так ли? – поинтересовалась я шепотом. – Туман, что вьется вокруг нас?
– Наверное, всему виной мое присутствие, – ответил молодой человек, пристально вглядываясь в темноту перед нами. – Туманы Пепельной Луны всегда странно реагировали на мое появление.
Я удивленно моргнула. До сих пор я считала, что Тень не знает о том, какое воздействие оказывает на дымку, неизменно окутывавшую город…
Мы снова двинулись в путь и через некоторое время – мне показалось, что прошло несколько часов, – вышли наконец на поверхность. Из последнего грота мы попали в один из заброшенных подвалов, расположенных к северу от города, а оттуда вышли на воздух. Я болезненно щурилась, потому что глаза успели отвыкнуть от света, пусть и приглушенного густой туманной дымкой.
Верлен поставил лампу в нишу, специально устроенную в каменной стене для этой цели, и повернулся ко мне.
– Я не знаю, куда нам идти дальше, где мы будем в безопасности. Возможно, стоит попытаться покинуть город?
Олимпия тряслась от холода в своем тонком элегантном муслиновом платье и затравленно зыркала по сторонам; на Верлене была только рубашка. Мне было довольно тепло в его сюртуке из темно-синей шерсти, но я не могла его отдать, так как разодранное на спине платье едва держалось на плечах. Более того, мы все устали и морально вымотались; отправляться в путешествие в таком состоянии – полное безумие.