Симфония времён

Он не хотел, чтобы брат умер.

Вообще-то, он никогда этого не хотел.

В последнее время ему постоянно снился один и тот же странный сон: Орион лично терзает Верлена, подвесив его на Дереве пыток. Очевидно, таким образом застарелая ненависть вторглась даже в его бессознательное. На самом деле Гефест никогда не желал ничего подобного…

Глава 24

Сефиза

Тем вечером я ложилась спать, думая о Верлене.

Нужно снова его увидеть.

Отныне помимо неудержимого желания исследовать другой мир я испытывала еще и некоторую тревогу, потому что постоянно думала о так называемых недавних волнениях и размышляла, какие последствия ждут народ и Верлена.

Вот только упрямство не позволяло мне признать, что судьба Тени хотя бы немного меня беспокоит. Итак, я рухнула в постель, отказываясь даже думать о том, чтобы покинуть свои ставшие уже привычными покои.

Я знала, что, как и каждую ночь, стоит мне только закрыть глаза, на меня обрушатся самые худшие кошмары, наполненные воспоминаниями о прошлом. Натянув одеяло до самого подбородка, я пыталась прогнать мрачные предчувствия, представляя удивительный ковер из белых цветов, которые я недавно видела в Последнем саду. С тех пор как меня сделали Первой Скрипкой в императорском оркестре, я постоянно мечтала пойти в оранжерею снова, но никак не решалась отправиться туда в одиночку: слишком боялась столкнуться с кем-то из враждебных мне придворных. Кто знает, что они подумают, увидев презренную Залатанную в самом сердце Собора? Еще чего доброго начнут что-то подозревать.

Я прижалась щекой к подушке и, пытаясь как-то защититься от замаячивших на грани сознания кошмаров, представила себе прекрасные растения оранжереи – может быть, эти образы помогут мне расслабиться и я смогу спокойно поспать хотя бы пару часов. Мало-помалу я начала задремывать, и мне стало казаться, будто я в Последнем саду, бегу по тропинке, мои ноги касаются зеленой травы, вот только деревья вокруг меня постепенно сменились высокими колоннами из белого камня, а всю растительность припорошил снег и затянул иней. В воздухе веял легкий ветерок, издалека доносилась печальная мелодия Верлена.

Я провалилась в лабиринт.

Это вышло ненамеренно – разве что я подсознательно сюда стремилась. Но сейчас это уже не имело никакого значения, потому что я не испытывала ни малейшего желания покидать это место.

Я там, где должна быть. Здесь я защищена от жутких кошмаров и здесь встречусь с Верленом, потому что такова моя судьба. В этом месте я наконец могла это признать – наверное, потому что тут я чувствовала себя немного другой.

Я поняла, что нахожусь на берегу Верлена, а не на своем. Поискав юношу глазами, я заметила вдалеке высокую фигуру: он стоял, прислонившись к колонне каменной арки, закрытой темным полотном.

Я без колебаний поспешила туда и быстро оказалась перед знакомым полуразрушенным портиком. Когда Верлен увидел меня, он выпрямился, отлепившись от арки, и сделал несколько шагов ко мне; во всей его позе, в выражении лица чувствовалась настороженность. Белая прядь в волосах молодого человека отсутствовала, и он был на добрых пятнадцать сантиметров ниже, чем на самом деле, но все равно выглядел невероятно притягательно, и это меня беспокоило.

В его взгляде по-прежнему сквозила неприкрытая грусть, еще более пронзительная, чем раньше.

– Ты меня ждал? – поинтересовалась я, подходя ближе.

Верлен нахмурился, словно вопрос показался ему абсурдным, и ответил:

– Я жду каждую ночь. И здесь, и в реальности.

– Но с прошлого раза ты больше не играл на пианино…