– Прежде всего мне нужно увидеться с отцом, – заявил он, немного подумав. – Вернусь, как только смогу.
Он поспешно ушел, не дав помощнику возможности добавить еще что-нибудь, и быстро направился к лестнице, ведущей на верхние этажи Собора. Сейчас необходимо увидеть Ориона и спросить, известно ли ему что-нибудь об этой Янус. Следует прояснить этот вопрос раз и навсегда, раз уж это имя вдруг всплыло из глубин его памяти, пока он снова его не позабыл.
Не обращая внимания на центурионов, которые попытались его остановить, Гефест сам распахнул двери, ведущие в кабинет императора.
Как и ожидалось, отец стоял позади письменного стола, а перед столом замерли Верлен и Радаманте. Оба стремительно обернулись и удивленно уставились на вошедшего, в отличие от Ориона – тот едва удостоил сына рассеянным взглядом.
– Прошу простить мне это вторжение, но мне непременно нужно узнать, – начал Гефест, игнорируя тот факт, что, по-видимому, прервал важную встречу. – Кто такая… Кто… Кто…
Он коснулся горла, не понимая, почему не может произнести имя загадочной богини.
– Ну, говори же, раз уже это настолько срочно, – вздохнул Орион, устало взмахивая рукой.
– Кто… – через силу выдавил Гефест.
Он вдруг запаниковал. Немыслимо. Он чувствовал на себе озадаченный взгляд Верлена и пронзительный, преисполненный подозрения взгляд сестры, а также мысленные когти отца – Орион пытался незаметно проникнуть в его разум. Внезапная потеря дара речи потрясла Гефеста, но сдаваться он не собирался.
Глава 23
Он быстро взял себя в руки и создал воображаемый туман, надежно скрывший его мысли, затем представил себе, что его мозг скрыт непрозрачным экраном и старался удержать его, в то время как давление Ориона на его разум все усиливалось.
Внезапно мысленные атаки императора прекратились, и Гефест смог вздохнуть свободно.
– Кто все эти люди в моей мастерской? – выпалил он. По какой-то неведомой причине он не мог в присутствии отца произнести имени богини из своего сна. – Почему они там находятся?
– Я не имею к этому никакого отношения, – тут же открестился Верлен. – Легионеры выполняли прямые приказы отца, а не мои.
– И это Первый Палач?! – воскликнула Радаманте. – Ты не только неспособен навести порядок в Пепельной Луне, но еще и вынуждаешь императора выполнять вместо тебя твою работу. Какой стыд! Я еще несколько часов назад узнала бы, кто осквернил храмы, если бы ты следовал инструкциям и арестовал сотню человек, как тебя и просили!
– Дневные патрули ничего не дали, как и мысленные поиски отца, – парировал Верлен. Он стоял, гордо выпрямив спину и сцепив руки за спиной. – Таким образом, я официально отказываюсь заключать в тюрьму и подвергать пыткам людей, схваченных ни за что!
– Довольно! – вмешался Орион. Воздух в помещении словно сгустился и завибрировал, так что дети правителя вздрогнули. – Радаманте, я не сомневаюсь в твоих способностях, но не советую тебе воображать, будто для того, чтобы отыскать виновников, скрывшихся даже от моего мысленного взора, достаточно схватить несколько случайных людишек. Гефест, я рассчитываю на тебя, сделай из этих арестованных наглядный пример того, что бывает с мятежниками. Что же до тебя, Верлен, я безмерно разочарован! Как я могу доверять своей Тени, если он позволяет себе ставить под сомнение мои решения? В твоих интересах подготовиться к воскресенью, потому что на этот раз число душ, которые ты заберешь, многократно увеличится…
– Полагаю, отец, вам следует обсудить это с вашим новым Палачом, – ответил Верлен. В его голосе прозвучала горечь, но на лице была написана решимость. – Потому что с меня хватит, я ухожу с этой должности.
– Наконец-то ты сказал хотя бы что-то разумное! – фыркнула Радаманте. – Долго же ты собирался с духом, мерзость!
– Не смей оскорблять брата в моем присутствии! – взревел Орион трубным голосом.