Чебурашка

— Да вы что, закладывал он…

Поминки в политеховской столовой тоже выглядят скромно. Мы сидим за столом, едим кутью, какой-то суп, пирожки… Кое-как дождавшись окончания, я иду в ментовку на Красную, ту что напротив «Буревестника» и интерната.

— К капитану Шерстнёву, — сообщаю я дежурному.

Он выпытывает, что да почему, записывает и велит подождать. Ждать приходится долго почти полчаса, наконец, капитан Шерстнёв выходит, находит меня глазами и молча делает знак следовать за собой.

Мы поднимаемся на второй этаж, идём по коридору и заходим в маленький убогий кабинетик.

— Что случилось, Артём? — наконец, спрашивает он, закрыв дверь. — Присаживайся.

— Здравствуйте, Виктор Фёдорович, — киваю я. — Вы простите, что я так, с бухты-барахты.

— Ты не извиняйся, рассказывай.

Это дядя Витя, наш дворовый друг и авторитет.

— Да, я хочу с просьбой к вам обратиться.

— Серьёзно? — делает он удивлённое лицо. — Ну, давай, обращайся, раз такое дело.

— У меня дядя умер… — начинаю я.

— Да, я слышал, — кивает он. — Прими мои соболезнования. Сколько ему было?

— Шестьдесят два.

— Нестарый ещё…

— Ну, да… В заключении написали, инфаркт миокарда…

— Беда, — качает он головой. — Сердечно-сосудистые на первом месте по количеству смертей. Так что, надо смолоду за здоровьем следить. Я вот курить собираюсь бросать. Не такое это простое дело, между прочим. Ты вот молодец, что не куришь. Не надо и начинать. Как мама? Это же её брат?

— Ага… Ничего, держится… Тут вот какое дело…

— А бабушка?

— Бабушка хуже, конечно.