В общем, мы выходим из автобуса и двигаем к площадке, огороженной сеткой-рабицей. Встраиваемся в поток и плывём по течению вместе с остальными пассажирами автобуса.
— Кать, за меня держись, не потеряйся.
Она кивает. Толпа вдруг застопоривается и я, пока мы стоим, притягиваю её за шею и шепчу в самое ухо:
— Сумку из рук не выпускай, следи внимательно, поняла?
Она послушно кивает и её светлые волосы разлетаются, попадают мне в рот и в нос.
— Ай!
Я чихаю. Она смеётся, закладывая непослушные пряди за ухо. Я мотаю головой и тоже смеюсь.
— Привет… — раздаётся рядом девичий голос.
Я оборачиваюсь и вижу… Вику. Блин! Ну, нахрен! Ну, почему! Ну почему надо появиться именно тогда, когда я обнимаю Катьку и шепчу ей на ушко! Неловкий момент, бляха! Ну, ладно, что теперь, не буду же я смущаться, оправдываться, отпрыгивать в сторону и всё такое. Я нет, а Катя смущается и даже краснеет, замечая, с каким недоумением Вика её рассматривает.
— Привет, — улыбаюсь я. — Знакомьтесь. Это Катя, а это Вика… о… товарищ сержант…
— Не на службе, — недовольно бросает, вырастающий за спиной дочери Хаблюк.
Сегодня он в обтягивающей брюшко рубашке «поло», в джинсах и белых кроссовках. Упакованный с ног до головы. Стиляга.
— Здравствуйте, Иван Денисович, — лучезарно улыбаюсь я, но узнать, что он ответит не успеваю, потому что людской поток начинает двигаться и нас тут же уносит вперёд, а Хаблюки остаются на обочине.
Поначалу мы проходим, осматривая товары. Здесь далеко не только фирм
Иду к ней, но меня опережает ушлый парняга с бегающими шкодливыми глазами.
— Почём отдаёшь, мать, — нагло спрашивает он. — Размерчик мой?
— Твой, — соглашается тётка. — Сто семьдесят. Франция.
— Чё за фирма?
— Пьер Карден.
— Померить можно?