– Вы мне высадите калитку, – ответил из-за забора старческий фальцет. – Вы кто?
– Мы вам звонили, и мы не телефонные мошенники, – Катя подключилась к переговорам, представилась вежливо сама и назвала всех. – Мы в связи с вашим покойным мужем, переводчиком Юрием Велиантовым, приехали! Нас сотрудники Зоологического музея к вам послали.
– Музейные крысы? Вас? Полицию? Ко мне? – Осмоловская чуть приоткрыла калитку. – Мой первый муж умер в шестьдесят втором году.
– Мы в курсе, – ответил Гектор и, подобно танку, попер на участок, тесня Осмоловскую, пытавшуюся уже снова захлопнуть калитку. Катя и полковник Гущин устремились за ним.
На участке среди кустов сирени, бузины и облепихи Катя разглядела Юлию Осмоловскую: лет ей за восемьдесят, но она бодра, не скована в движениях, даже изящна, изысканно, не по-дачному одета – в бежевые брюки джерси и клетчатое пончо. Вещи не новые, но весьма дорогие. Вечная классика, люкс. Катю поразила ее великолепная укладка – словно только из салона красоты, однако через минуту она поняла: вдова в парике. На запястьях Юлии Осмоловской в сумерках поблескивали золотые массивные браслеты, в ушах – серьги. Всем своим обликом она напоминала престарелую голливудскую актрису, а не вдову переводчика из Зоологического музея, где одевались всегда скромно и неброско.
– Музейные крысы натравили на меня полицию? – Осмоловская удивленно приподняла свои выщипанные в нитку подведенные брови. – В чем они меня обвиняют?
– Спокойствие, только спокойствие! – Гектор, подобно Кате, разглядывал вдову все с большим интересом. – Никто вас вообще ни в чем не обвиняет. Нам надо расспросить вас о Юрии Велиантове.
– А я уж и забыла его. – Осмоловская покачала головой в идеальном парике. – Сколько воды утекло. Целая жизнь.
– И о Елене Красновой, – добавила быстро Катя.
– Кто она? – осведомилась Осмоловская.
Полковник Гущин едва не плюнул с досады. Они пилили в этакую даль – а старая дура, пославшая его матом, выжила из ума!
– Краснова – научный сотрудник зоомузея, она вас навещала недавно. – Катя решила не отступать.
– А, та вертушка, – вдова беспечно махнула рукой, – Елена Станиславовна, она мне… звонила.
– По какому вопросу звонила? – спросил Гектор.
– Тоже спрашивала о Юре моем. Да вы садитесь, в ногах правды нет, – Осмоловская указала на дачный ансамбль у террасы – кованые столик, два стула и диван-качели. Она устроилась на своих качелях, закутавшись в клетчатое пончо от Burberry, Гектор усадил Катю на стул, сам остался стоять, предоставив второй свободный стул усталому и злому полковнику Гущину.
– Чем конкретно интересовалась Краснова? – задал новый вопрос Гектор.
– Не осталось ли у меня каких-то бумаг моего первого мужа, – равнодушно ответила Юлия Осмоловская. – Я ответила: нет у меня ничего.
– А еще о чем она вас спрашивала? – подхватила Катя. Ей показалась несколько странной манера общения Осмоловской. Ее первая фраза о «музейнах крысах», ее тон… А сейчас она то ли пытается от них отбояриться, то ли выжидает… Она деньги требовала за визит на юбилей. Значит, намеревалась тогда музейщикам что-то продать?
– Допытывалась, где именно погиб мой муж в шестьдесят втором. Ее интересовало место. И при каких обстоятельствах, – ответила Осмоловская.
– А как он погиб? – спросил Гектор. – Мы узнали, он вроде ездил в Среднюю Азию – в отпуск или экспедицию? Куда именно?
ebooksa