Я стараюсь, чтобы мои слова были ясны, и делаю все возможное, чтобы не повышать голос.
– Ты не можешь решать, как относиться ко мне, основываясь только на своем настроении. Мне плевать на твою благодарность, она мне не нужна. Ты член моей команды. Я бы спасла любого, кто упал за борт во время шторма. Но твоя реакция была совершенно необоснованной. Да, я нарушила обещание, но я спасла тебя.
Грудные мышцы Райдена напрягаются, отчего скрещенные руки приподнимаются, но я продолжаю:
– Ты был одержим своим праведным гневом, но перед лицом смертельной опасности это не кажется таким уж важным? – цитирую я как вопрос.
– Алоса…
– Я еще не закончила.
Он замолкает.
– Тебе не позволено отвергать меня, когда я уязвима, а затем злиться за то, что спасла тебе жизнь, после чего целовать меня и объясняться в чувствах, когда тебе это удобно. Мне нужно знать, почему ты вел себя подобным образом. И я хочу проклятых извинений. Немедленно!
Райден опускает руки.
– Теперь я могу говорить?
Я киваю, чтобы не разразиться очередной тирадой.
– Я был эгоистом, – начинает Райден, – но и ты тоже.
Сквозь сжатые зубы я замечаю:
– Извинения звучат не так.
– У тебя был шанс выговориться. Теперь моя очередь. Бросаешься на меня, когда твой мир рушится? Это эгоистично. Ты пыталась использовать меня, а я хотел от тебя большего, чем это.
От моего внимания не ускользает, что он сказал «хотел». В прошедшем времени.
– То, что я сказал на острове каннибалов, было искренним. Когда мы оказались перед лицом страшной опасности, я понял, что не хочу больше злиться на тебя. Ты можешь посчитать, что моя реакция была… поспешной.
В моей голове всплывает воспоминание о его губах на моей шее.
– Но до этого, – говорит Райден, – после того, как ты спасла меня, можно сказать, что это я был уязвим. Мне нужно было время, чтобы разобраться в своем прошлом и смириться с ним.
Я молчу, надеясь, что он продолжит без моей подсказки. Когда Райден этого не делает, я спрашиваю как можно мягче, чтобы не спугнуть его: