Серебряные змеи

Как…

Как они могли так ошибиться? Когда столько всего стоит на кону?

Лайла, которая стояла рядом с ним, совсем не шевелилась. Ее лицо побледнело, а гранатовое кольцо соскользнуло с пальца. Зофья стояла по другую сторону от Лайлы, их плечи едва соприкасались.

Вокруг них теснились члены Дома Даждьбог и Дома Ко́ры. Казалось, что воздух дрожит в ожидании скорого прибытия гостей. Матриарх Дома Ко́ры стояла входа в Спящий Чертог, с надменным видом уставившись на озеро.

– Как они смеют, – пробормотала она себе под нос. – Не могут смириться с мыслью, что кто-то найдет сокровище без их участия. Что ж, ладно. Пусть устроят Конклав здесь. Пусть увидят, что мое влияние все еще велико.

Она бросила на Энрике уничтожающий взгляд.

– А тебе все еще нужно подстричься.

Энрике хотелось, как обычно, поворчать на нее, но он не мог найти нужных слов. В тот момент он чувствовал лишь Лайлу, сжимающую его ладонь пальцами… холодными и неподвижными, как у трупа. Вдруг ему на плечо легла теплая рука. Обернувшись, он увидел улыбающегося Гипноса.

– Разве ты не хочешь меня поздравить? – спросил Гипнос. Его лицо сияло от гордости. – Мы нашли сокровища Падшего Дома! Орден проведет свой печально известный Полночный Аукцион. Северин отомстил за смерть Тристана. Оставшиеся члены Падшего Дома уже не оправятся от этого удара.

У Энрике не было настроения веселиться, и он ничего не ответил. Казалось, Гипнос этого и не заметил. Его рука соскользнула с плеча Энрике, указывая на лед. Рядом с Гипносом появилась Ева. Ее руки были скрещены на груди, а на губах застыла напряженная улыбка.

– Они здесь, – медленно сказала она.

От звука когтей, скребущих по льду, у Энрике участился пульс. Сотни собачьих упряжек уже неслись по замерзшим водам Байкала. Когда они подъехали ближе, Энрике узнал различные фракции Ордена и их живые сундуки с сокровищами, которые бежали вслед за ними. Берилловый волк издал механический вой. Ева кивнула в сторону волка.

– Дом Оркус, – сказала она. – Они собирают коллекцию орудий пыток, особенно тех, которые используются для наказания клятвопреступников.

В небе низко парил обсидиановый орел, отбрасывая тень на голубой лед.

– Дом Фригг из Прусской империи, – снова объяснила Ева, указывая на черную птицу. – У них скорее аграрные интересы, особенно вырубка каучуковых деревьев…

– Аграрные интересы? – повторил Гипнос, скривив губы. – Уверен, что коренные жители Африки назвали бы это совсем иначе.

Мраморный дельфин пробил толщу льда, прежде чем снова исчезнуть под водой, а агатовая серна и величественный ониксовый конь неспешно следовали за двумя богато украшенными экипажами.

– Дом Ньёрд, Дом Хадур и Дом Атья из Австро-Венгерской фракции, – сказала Ева.

Гипнос скрестил руки на груди и тихо присвистнул.

– И кто же у нас здесь? Ах, даже англичане решили заглянуть на праздник, – он махнул в сторону мерцающего золотого льва, медленно пробиравшегося по льду. Рядом с ним ехала маленькая, скромно украшенная кареты.