Серебряные змеи

– Северин – самый близкий человек, что у меня есть, мы практически семья, – сказал Гипнос. – Мне нужно пойти к нему.

В сердце Энрике вспыхнула жалость.

– Я не думаю, что Северин думает так же, – мягко сказал он. – Поверь мне, Гипнос… я знаю, как выглядит односторонняя привязанность, – его руки безвольно повисли по бокам. – Теперь знаю.

Гипнос замер. Его неподвижность и была ответом, которого ждал Энрике. С усталой ясностью он увидел все, чего не хотел замечать прежде. Он пытался заполучить то, что Гипнос и не собирался ему предлагать. Гипнос выглядел счастливым, только когда оказывался в компании, а не наедине с ним. Он с самого начала сказал Энрике, что их отношения никогда не станут серьезными, и все же он хотел большего. Ему вдруг показалось, что комната стала намного больше, а он сам уменьшился до размеров муравья.

Рот Гипноса искривился от чувства вины.

– О, mon cher, это не односторонняя привязанность, просто…

– …Этого недостаточно, – закончил Энрике, глядя на свои ботинки.

Гипнос придвинулся ближе. Энрике смутно почувствовал, как теплые пальцы коснулись его подбородка.

– Я правда очарован тобой, мой историк, – сказал Гипнос. – Ты и я… мы понимаем прошлое друг друга.

Но общее прошлое не гарантирует счастливое будущее. Кажется, Гипнос тоже это знал.

– Думаю, что со временем я мог бы тебя полюбить, – сказал Гипнос.

Энрике поднял руку и медленно убрал ладонь Гипноса со своего лица, коснувшись его костяшек губами.

– Возможно, мы оба заслуживаем кого-то, кого не так трудно любить, – сказал Энрике.

– Энрике…

– Со мной все будет в порядке, – сказал Энрике. – Ты мне ничего не обещал. Иди.

Гипнос открыл рот, как будто хотел сказать что-то еще, но в конце концов предпочел промолчать. Он посмотрел на Энрике, сдержанно кивнул и вышел из библиотеки.

Энрике уставился на дверь, чувствуя себя опустошенным, словно у него внутри поселился холодный зимний ветер. Он сделал неуверенный глубокий вдох. В библиотеке пахло бумагой, чернилами и… возможностями. Энрике решил сосредоточиться именно на этом. Ему хотелось найти успокоение в работе, а судя по количеству сокровищ, работы было много. Только отвернувшись от двери, он понял, что все это время был не один. Зофья стояла позади, вертя в пальцах зажженную спичку и глядя на стол, заваленный сокровищами. Она осталась, и он не знал, как к этому относиться. Девушка посмотрела на него: ее голубые глаза сияли яростной решимостью.

– Так тебе нужна помощь? – спросила она.

БИБЛИОТЕКА вдруг обрела новое значение. Кариатиды муз сложили руки на груди, и в глаза сразу бросались их сияющие символы, высеченные в камне. Энрике увидел лиру Каллиопы – главной из муз и покровительницы эпической поэзии; корнет Клио – музы истории; авлос Эвтерпы – музы музыки; китару Эрато – музы любовной поэзии; трагическую маску Мельпомены – музы трагедии; вуаль Полигимнии – музы гимнов; лиру Терпсихоры – музы танца; пастуший посох Талии – музы комедии и компас Урании – музы астрономии. От одного взгляда на них у него по спине бежали мурашки. Когда-то их почитали как богинь вдохновения, но на что они вдохновляли в этом мрачном месте? На убийства? И почему все их предметы были разбиты?

– Что мы ищем? – спросила Зофья, подходя к одному из столов с сокровищами. – Где еще может быть книга?