Ощути страх

– Звучит так, как будто этот Джордж – законченный эгоист, – произнесла Руби.

– Так и есть, поверь мне, – подтвердил Фредерик, покачивая головой. – Его называли Котом, потому что он был чертовски удачлив. Катсель всегда добивался того, чего хотел, Кот всегда получал порцию сливок. – Фредерик ненадолго умолк, аккуратно поправляя основу для грима на лице Руби. – Я встречал Марго много времени спустя после того, как она развелась с Джорджем, и позже, когда она уже сделала карьеру и стала знаменитой, и не могу сказать о ней ни единого дурного слова. Разве что хотелось бы пожелать ей не быть такой неимоверно высокой.

– Забавно, – протянула Руби. – Я всегда считала, что она довольно маленькая, ростом примерно с меня, ну, повыше, но не намного, понимаете?

– Ты шутишь? – удивился Фредерик.

– В «Коте и канарейке» она смотрится совсем невысокой, – заметила Руби.

– Оптические фокусы, – пояснил Фредерик, прерываясь, чтобы окинуть взглядом свою работу. – Если на съемочной площадке мне нужно было поправить ей грим, мне приходилось вставать на ящик. Я, конечно, не самый высокий человек в городе, но у Марго был рост примерно пять футов десять дюймов – или даже одиннадцать[3]. То, как Марго заставляли казаться невысокой, – это магия кино! – Фредерик Лютц хмыкнул и припудрил лицо Руби пудрой цвета бронзового загара. – А заставить твое лицо выглядеть так, словно оно не соприкасалось с размаху с тротуаром, – это магия грима!

И когда Руби повернулась к зеркалу, чтобы взглянуть на свое лицо, она поняла, что он сказал чистую правду. Она выглядела так, как обычно, лицо ее было восстановлено, и на нем не было видно ни единой царапины.

Глава 39. Идеальная картинка

Примерно раз двадцать сказав Фредерику «спасибо», Руби направилась к студии Ады Борленд, которая, как оказалось, размещалась неподалеку от «Алой Пагоды». Девушка нажала кнопку звонка, и дверь открыла сурового вида женщина, одетая в серое. Женщина (которую звали Абигайль) на самом деле оказалась очень дружелюбной и показала Руби галерею фоторабот, пока та ждала прихода Ады.

«Алая Пагода», несомненно, оказала огромное влияние на творчество Ады: в галерее было множество снимков театра, сделанных в разные годы в течение нескольких десятилетий – когда фотохудожница трудилась там. Было интересно видеть, какие перемены происходили с этим зданием: как оно стало популярным местом для светских увеселений, как пришло к процветанию, а позднее – к упадку. Кроме того, в галерее было множество фотографий тех, кто выступал в «Алой Пагоде»: актеров, акробатов, иллюзионистов, танцоров и певцов. Начинающие звезды в экстравагантных костюмах, цирковые артисты, выполняющие невероятные трюки. Руби уже потеряла счет просмотренным снимкам, когда услышала низкий хрипловатый голос:

– Мисс Редфорт?

Она обернулась и увидела невысокую женщину довольно преклонных лет, с аккуратно подстриженными под короткое каре и покрашенными в черный цвет волосами. Бо́льшая часть лица женщины была скрыта огромными очками в оранжевой оправе, точно совпадающей по оттенку с ее губной помадой.

– Я Ада, – представилась она, – давай сфотографируем тебя.

По работам мисс Борленд было понятно, что внешний вид тех, кого она снимает, интересует ее далеко не в первую очередь. Казалось, она смотрит глубже и улавливает нечто неуловимое. Каждый фотопортрет сам по себе становился историей, со своей атмосферой и значением. Чем дольше ты смотрел на него, тем больше видел и тем больше мог поведать тебе фон этого портрета – вещи, просто попавшие в кадр, тоже становились частью этой истории.

Руби живо интересовали все эти люди, запечатленные на портретах: величественные и обыкновенные, молодые и старые. Странные лица, уродливые лица, прекрасные лица. Постановочные фото и случайные снимки – но все они несли отпечаток личности художницы, передавали ее точку зрения. Руби смотрела на них и задавала вопросы: какой была Эрика Грей? А президент? А вон тот бакалейщик? И всякий раз Ада отвечала:

– Это ты должна мне сказать, все это есть на фотографии, если присмотреться.

Руби понравились эти новые впечатления, и хотя сама ее фотосессия заняла куда больше времени, чем она ожидала, беседа с Адой того стоила, и Руби была рада, что не упустила такую редкую возможность.

– Было приятно познакомиться с тобой, Руби Редфорт, – сказала на прощание Ада. – Заходи еще.

Руби пробралась в дом скрытно, но все равно наткнулась на миссис Дигби, которая при виде ее подскочила дюймов на шесть.

– Ради всего святого, дитя, что с твоим лицом?