– Последний из Волчьих Лордов. – Голос раздался откуда-то сверху. – Какой неожиданный сюрприз.
40
«Позволь ему выжить», – молилась Рен.
Она выпрямилась. Лукаш полулежал на земле и стонал от боли. Его глаза казались совсем темными, а на серой коже блестели капли пота. Рука, лежащая на груди, почернела от крови.
«Позволь ему выжить. Прошу».
Не решаясь отвести взгляд от Лукаша, Рен повернулась. Хижина наблюдала за ними, немного склонившись вбок, как огромная, любопытная сорока.
Рен возвышалась над старой женщиной. Дряблая кожа нависала над острыми костями ее лица. Ее подбородок выступал вперед, а длинный искривленный нос был покрыт язвами, бородавками и другими мерзостями, о которых Рен даже не хотела думать.
Девушка не могла поверить, что все сложилось именно так. Заблудившаяся в горах с умирающим Лукашем за спиной, она стояла лицом к лицу с…
– Привет, Баба-яга, – сказала она.
На Бабе-яге была красивая одежда: красно-черная полосатая юбка, расшитый черный жилет с мягкой белой рубашкой, заботливо собранной возле морщинистой шеи. Свои жиденькие волосенки старуха прикрыла расшитым черным платком.
– Кто ты, маленькая девочка? – спросила Баба-яга.
– Меня зовут Рен.
Изо рта Бабы-яги вырвался сиплый гортанный смех. На ее локте висела корзина, наполненная чем-то похожим на куски мяса, а ее руки были покрыты кровью.
– Я не спрашивала твоего имени, – сказала она. – Я спросила, кто ты.
Где-то в глубине души Рен вспыхнула злость. Риш мертв. Лукаш умирал прямо у нее на глазах. Ее лес, его город, эти горы – все это погибало в удушающей хватке черных когтей, а эта старуха посмела спрашивать, кто она такая? Посмела издеваться над ней?
Ярость девушки разгоралась все ярче, но когда она заговорила, ее голос прозвучал тихо.
– Я родилась в месте, где солнце никогда не заходит, а чудовища не смеют выходить на свет, – сказала она. – Где пели птицы и дома были целыми. Затем пришел дракон, и тогда все цветы умерли, ветви деревьев закрыли небо, а я стала королевой леса.
Баба-яга улыбнулась. Ее зубы были желтыми с красно-коричневыми пятнами, неестественно длинными и сточенными. Хижина на куриной ножке наклонилась в другую сторону, и, хотя Рен не смела отвести взгляда от Бабы-яги, она была готова поклясться, что окна моргнули.
– Смелые слова маленькой королевы, – наконец пробормотала Баба-яга. – Особенно теперь, когда ваши жизни в моих руках.
– Это ненадолго, – отозвался Лукаш, лежащий в траве.
ebooksa