На следующий день я встала рано, готовая отправиться на занятия.
Мне нужно было отвлечься от мыслей о последних сорока восьми часах, а лучшего лекарства от плохого настроения, чем занятость, не существует.
Я почти ожидала, что Ренато начнет со мной спорить, когда спустилась вниз с рюкзаком в руке и объявила, что ухожу — ушибленные ребра, черно-синяя челюсть и все такое. Сонни с обеспокоенным видом вскочил со стула, а Кармелла тут же возразила.
Ренато лишь кивнул, на его губах заиграла улыбка. Его совершенно не удивил мой упрямый отказ позволить всему этому вмешаться в мою жизнь.
— Отвечай на мои звонки и не отходи от Сонни.
— Не буду.
— Хорошая девочка, — сказал он с ухмылкой, от которой меня бросило в жар.
Этот мужчина мог завести меня и полностью отвлечь одним удачно подобранным комментарием.
Его руки обхватили мои бедра, и мне пришлось вырваться, а затем побороть желание вернуться.
— Чем ты сегодня занимаешься? — спросила я его, когда он провожал меня до машины.
— Встречаюсь со своим адвокатом, а позже — со старым другом. Но к ужину я буду дома. — Он наклонился и прижался поцелуем к моей щеке. — Будь на столе без трусиков, с раздвинутыми ногами к тому времени, как я вернусь домой для трапезы.
Вот так мой злой муж усадил меня на заднее сиденье машины и закрыл дверь.
Я все еще краснела, когда Сонни сел за руль.
Мы поехали в кампус. Выпал снег, и все выглядело свежим и новым. Я застонала, вылезая из машины.
— Вам следовало остаться дома до конца недели, миссис Ди. — пожаловался Сонни, обходя машину, чтобы подать мне руку.
— Чтобы что? Плакать в подушку, пока я отстаю прямо перед экзаменами?
Он фыркнул.
— Босс был прав.
— Касательно чего?
— Ваших больших медных яиц.