Нечестивые клятвы

Ренато улыбнулся и откинул мои волосы с лица. Он наклонился и поцеловал меня в шею, его губы прижались к точке пульса, которую он впервые лизнул еще на благотворительном вечере. Это был первый раз, когда кто-то разрушил стены стыда и подавленного желания, которые я возвела вокруг себя.

— Я молилась, ты знаешь? — прошептала я.

Он издал звук одобрения, коснувшись моей кожи.

— Я молилась, чтобы ты пришел за мной, и ты пришел. Я молилась, чтобы ты спас Люси, и ты это сделал.

Он продолжил свой горячий путь к моему уху, пока слова, которые зрели внутри меня, вырывались наружу.

— Когда мне было тринадцать, я молилась, чтобы мой отец вернулся, но этого так и не произошло.

Рен сделал паузу.

— Он был мертв, anima mia.

Его сухой юмор заглушил боль от воспоминаний.

— Спасибо, гений. Я знаю это. Я и тогда это знала, хотя на осознание ушло некоторое время. После этого я молилась, чтобы мы с Люси снова были в безопасности и счастливы. Потребовалось тринадцать лет, чтобы эта молитва сбылась, но теперь я думаю, что это произошло. — я запустила руки в его волосы. — Каждая молитва, каждый мой шаг, сделанный с таким трудом, приближал меня к тебе. Думаю, что мои детские, отчаянные молитвы были услышаны.

Рен дотянулся до цепочки с медальоном святого Антония.

— Значит ли это, что ты больше не потеряна?

Я медленно покачала головой. Ленивая улыбка расплылась на его губах, и он нежно поцеловал меня.

— Знаешь, если этот разговор перерастет в отказ мне в обещанной душе, у нас возникнут проблемы.

Я рассмеялась. Ренато Де Санктис, игривый? Никто бы не поверил.

— Ох, неужели? Как мы можем решить эту дилемму?

— Тебе придется дать мне что-нибудь еще взамен, так будет справедливо.

Ренато выгнул бедра навстречу мне, его член лег твердой линией напротив моей киски, и это заставило меня задыхаться.

Я извивалась в его объятиях, желая, чтобы он был внутри меня, а не просто соблазнительно близко.

Я опустила руку между нами и погладила его через брюки. Он застонал, невнятное бормотание вырвалось из него при моем прикосновении. Иметь такого мужчину, как Рен, стонущего под моими прикосновениями, было новым видом власти, к которой я пристрастилась.