Нечестивые клятвы

Когда мы поднялись на второй этаж, Сонни объяснил планировку дома, а затем провел меня на кухню. Она сразу же стала моим любимым местом. Здесь было уютно и по-домашнему обжито. Стены цвета теплой охры были выложены терракотовой плиткой, а белый каррарский мрамор украшал длинные стойки и островок. Повсюду были расставлены горшки с растениями и травами, а также бутылочки с различными маслами, в воздухе витал слабый запах лимонов. Над островком висели сковородки, любовно начищенные и ухоженные. Кто-то проводил здесь много времени и гордился этим. Этот кто-то стоял у раковины, когда я вошла.

— Кармелла, это Чарли. Женщина босса.

Значит, у Сонни сложилось впечатление, что я хочу выйти замуж за его деспотичного босса?

— Ты же знаешь, что у меня не было выбора, верно? То есть мы все будем стоять здесь и делать вид, что это повод для радости, а не начало пожизненного тюремного заключения?

За моим резким заявлением последовала тишина. Сонни перевел взгляд с меня на пожилую женщину у раковины — экономку Кармеллу. Молчание затянулось на долгий миг, прежде чем он снова заговорил.

— Боссу придется повозиться с Вами. Но не волнуйтесь, он привык иметь дело с трудными женщинами.

С этими словами Сонни выдвинул стул и сел как раз вовремя, чтобы Кармелла протянула ему тарелку с жирной, маслянистой выпечкой.

Я схватила ее за руку, когда она проходила мимо меня.

— Мы с сестрой находимся здесь против нашей воли. Вы поможете нам?

Она повернулась, окинув меня критическим взглядом.

— Я прослежу, чтобы вас хорошо кормили.

— Это не та помощь, о которой я говорю.

— Но это единственная помощь, которую ты получишь от меня, ragazza¹¹. Я не иду против Ренато, и не поддерживаю никого, кто это делает. — сказала она и отошла, по ее лицу было видно, как она страдает от необходимости общаться со мной.

Итак, похоже что, если я и рассчитывала на помощь, то зря. Ренато явно знал, как окружить себя людьми, такими же безумными, как и он сам.

Кармелла поставила передо мной тарелку с той же выпечкой, которой угостила Сонни. Как только до меня донесся запах шоколада и масла, мой желудок громко заурчал. Я задумалась о целесообразности отказа от еды в знак протеста. Мои мысли явно отразились у меня на лице.

Кармелла вскинула голову.

— Почему женщины в наши дни никогда не хотят есть? — пробормотала она.

В животе снова заурчало.

Решив, что с таким же успехом я могу съесть эту чертову штуку — учитывая, что накануне вечером на приеме я почти ничего не ела, и мне понадобятся силы, чтобы пережить все это, — я выдвинула стул и села, откусив от пирожного. Оно было еще теплым и таяло на языке.

Сонни усмехнулся.