Нечестивые клятвы

Она кивнула.

Ренато когда-то был таким же уставшим и доведенным до крайности, как и я? Я не могла себе этого представить. Мужчина казался слишком собранным. Слишком контролирующим всё и всех вокруг.

— Вы присматриваете за сестрой, не так ли? — продолжил Сонни, снова заставив меня задуматься о том, как много он знал обо мне. — Дети — это тяжело.

— Она не ребенок. Ну, почти нет. Ей девятнадцать.

— Девятнадцать — это когда в чем-то еще ребенок, а в чем-то — уже нет. Вы и сами выглядите ненамного старше, если позволите заметить.

— Мне двадцать шесть, — пробормотала я и сделала глоток кофе.

Этот разговор не добавлял мне хорошего настроения. Обычно я беспокоилась о том, что из-за стрессов и заботы о Люси, я становлюсь изнеможденной и старею раньше времени. Теперь оказалось, что мой образ жизни не так уж старит меня, как я опасалась. Это было странное облегчение. Но почему меня это вообще волновало? День, когда я забеспокоюсь о том, считает ли Ренато Де Санктис, самозваный диктатор моей жизни, меня красивой, будет днем, когда я спрыгну с крыши. Это стало бы явным доказательством того, что меня похитили.

— Buongiorno tutti¹³, - раздался глубокий голос от двери, заставив меня напрячься.

Ренато вошел на кухню, и пройдя за стойку, поцеловал Кармеллу в щеку. Как будто в комнату зашел тигр без признаков дрессировщика или ошейника. Это было чересчур. Его было слишком много.

Пожилая женщина улыбнулась ему, похлопав по руке, и они заговорили по-итальянски. Я воспользовалась возможностью изучить мужчину, держащего меня в плену. В Casa Nera явно был тренажерный зал, потому что он занимался спортом, судя по его одежде и блеску пота на голых руках.

Эти руки были чем-то особенным. Я не могла отвести от них взгляд. Его тело было монументом силы и красоты, скрытым до сих пор под дизайнерскими костюмами. Когда он двигал руками, на них вздувались мышцы. Неудивительно, что он мог швырять меня, как ребенка. По сравнению с его размерами и силой, я практически была им.

— Доброе утро, Шарлотта.

Слова Ренато оторвали меня от осмотра, и я встретилась с его теплыми, темными глазами.

— Почему ты так меня называешь? Я думала, что для тебя я мисс Берк?

Он почти усмехнулся, опершись локтями о стойку и приблизив свое лицо к моему.

— Теперь, когда мы собираемся стать семьей, я бы сказал, что пришло время отбросить формальности.

Я облизнула губы, от разговора у меня пересохло во рту.

— Может, мне нравились формальности.

Ренато небрежно пожал своими широкими плечами.

— Очень жаль. Мне нет. Тебе предстоит узнать, bambina, что правила в этом доме и в этой семье, устанавливаю я. Мое слово — закон, и я здесь — судья, присяжные и палач. Не забывай об этом и веди себя соответственно.