Когда приходит шторм

– Чего-о? – Я ошеломленно уставился на Марли.

– Почему тогда притащил на вечеринку целую упаковку?

Она что, задалась целью вытянуть из меня признание, что я покупал напитки персонально для нее? А я-то думал, инцидент давно исчерпан… Ну что ж. Я взял реванш – в отместку толкнул Марли плечом. Потом оперся локтями на леер и устремил взгляд на море, тем временем обдумывая ответ.

Кажется, наступил момент рассказать девушке о себе подробнее. Она поведала много личного, и я тоже порывался ей открыться. Надо сказать, она дала мне довольно меткую характеристику, предоставив тем самым идеальный шанс. Моя челюсть заходила ходуном. Я боролся с собой. Подобные философские откровения обычно давались тяжело. Я честно не мог припомнить, чтобы хоть раз доверял женщине то, что хотел сейчас поведать Марли.

Она пожала плечами и тоже прислонилась к ограждению.

– Ну, в общем, это все, что я о тебе знаю. – И добавила тихо, я даже не был уверен, что правильно ее расслышал, учитывая шум ветра, бьющие о нос лодки волны и отдаленные голоса друзей: – Кто ты, Джек Уилсон?

Я откашлялся. Сейчас или никогда.

– Раньше меня называли баловнем судьбы, золотым мальчиком.

Марли придвинулась ближе и прошептала настороженно:

– Почему?

Я пригладил мокрые волосы и вздохнул. Раз уж начал, идти на попятную нельзя.

– Я был тем, кому все само шло в руки, без особых усилий. Получал хорошие оценки, не налегая на учебу. Отлично играл в хоккей и футбол, не тренируясь до седьмого пота. Мои родители не разводились, у нас большая благополучная семья. Все дороги открыты! – Я неожиданно для себя рассмеялся. Как горько прозвучала последняя фраза! – И когда я решил после школы не поступать в колледж, все возмутились. Как можно зарывать талант в землю! Ты хочешь всю жизнь здесь прозябать? Людям даже в голову не приходило, что, может быть, мне здесь комфортно. Что у меня уже есть работа, которая доставляет удовольствие. Что, в отличие от них, для меня важны другие вещи. Места, где я родился. Моя семья. Местная община. Я хочу вносить свою лепту. Я осознаю, что как белый гетеросексуальный цисгендерный мужчина, выросший в благополучной среде, с рождения обладаю привилегиями. И хотел бы что-то давать взамен. Для этого необязательно становиться адвокатом, врачом или бизнесменом. Я могу жить в родном городе и заниматься тем, что у меня получается лучше всего.

– Чем же? – спросила Марли.

Я не помедлил с ответом ни секунды.

– Работать с людьми, прежде всего с молодыми, к которым жизнь повернулась не лучшей стороной. Учить их быть ближе к природе, охранять окружающую среду. Беречь наследие нашей маленькой общины.

Марли ошарашенно захлопала глазами. Все еще видишь во мне лесоруба? А теперь загляни за фасад! Вот только что дальше? Надеюсь, она не убежит с воплями.

– Возможно, я смог объяснить, почему так запальчиво отреагировал на твою реплику при нашей первой встрече, – неуверенно добавил я.

Марли немного помолчала и пробормотала:

– Это… замечательно.

Мое сердце взволнованно забилось. Даже уголки губ растянулись в легком подобии улыбки.