Мгновение вечности

Она помедлила.

– За несколько лет до своей смерти твой дед вел себя несколько странно. У него были перепады настроения, он становился отстраненным и говорил какие-то непонятные вещи. Твоя тетя настаивала на том, что дед страдал болезнью Альцгеймера[3], а твой отец считал, что это шизофрения. Они не могли договориться о том, как ухаживать за ним, и постоянно возникали бурные дискуссии. В то время как твой отец слушал голос разума, тетя Катарина была подвержена своим эмоциям. – Она ненадолго замолчала, и тишина стала несколько напряженной. – Дорогая, прости, но мне сейчас нужно на встречу с агентством. Может, поговорим в другой раз?

– Хорошо. Обними за меня Тео, – сказала я, прежде чем закончить разговор. Вся эта семейная история по-прежнему казалась совершенно запутанной, но я чувствовала, что постепенно смогу собрать части головоломки воедино.

На следующем повороте я свернула и застыла от изумления. Должно быть, провести здесь детство – потрясающе. Пейзаж передо мной был как будто с открытки. Я посмотрела вниз, на море, на пологие зеленые холмы и отвесные скалы. Солнечные лучи заставляли бирюзовую воду сверкать, и можно было различить вдали несколько белых рыбацких лодок, качающихся на волнах.

Громкий гудок позади заставил меня вздрогнуть. Белый фургон проехал мимо меня, и, похоже, это было просто своего рода приветствием. Во Франкфурте тебе сигналили только тогда, когда ты делал что-то глупое, например, танцевал посреди улицы под дождем, но такое не для меня, скорее для моей подруги Карлы.

Медленно я пошла дальше. Теперь, после напряженного первого школьного дня, я с нетерпением ждала нескольких спокойных часов в саду. Я бы нашла себе уютное местечко, сунула бы нос в новые школьные учебники, а потом, может быть, прочитала бы еще один детектив Агаты Кристи.

В мыслях я уже отдыхала, когда достигла последнего изгиба дороги, и в поле зрения появилось поместье моего дяди. Кованые ворота перед величественным серым зданием сегодня были распахнуты настежь, и за ними я увидела мотоцикл Блейка, который был припаркован на краю гравийной дорожки. Но это было не единственное средство передвижения на участке. Прямо перед домом были припаркованы еще два фургона, зеленый и белый, который недавно проехал мимо меня.

Совершенно сбитая с толку, я наблюдала за тем, как доставщик вместе со слугой достает из машины ящики, полные цветов, и тащит к огромному белому шатру, установленному на тщательно подстриженной темно-зеленой лужайке перед широкой дверью террасы.

– Осторожно, – раздался напряженный голос другого доставщика, когда я с удивлением подошла ближе. Он только что извлек из второго фургона метровую ледяную скульптуру в форме розы. Быстро сделав шаг в сторону, я чуть не столкнулась с молодой женщиной, которая несла целый ящик стеклянных подсвечников, которые тихонько позвякивали при каждом ее шаге.

– Извините, – сказала я, в ответ на что она коротко улыбнулась мне и поспешила дальше.

Все приготовления, казалось, были сосредоточены на открытом белом шатре, и мне снова пришло в голову хитрое выражение лица моего дяди, когда он вчера сказал мне, что запланировал небольшой прием для своих ближайших друзей. Об этом я совсем забыла, и если на самом деле должны были прийти только самые близкие друзья дяди Эдгара, то он должен был дружить с половиной Корнуолла.

Немного разозлившись на себя за то, что совершенно забыла о запланированной на сегодня вечеринке, я поспешила вверх по лестнице в свою комнату. Там я опустила тяжелый рюкзак на пол и вздохнула. Я действительно с нетерпением ждала спокойного вечера, без гостей, ледяных скульптур и снующего вокруг персонала.

В этот момент прямо под моим окном раздался звук барабана. Звук не желал прекращаться. Нахмурившись, я пересекла комнату и бросила взгляд в сад. Видимо, была заказана группа, которая сейчас делала саундчек прямо здесь, в тени дома. Поскольку даже с закрытыми окнами было довольно шумно, я схватила свой любимый детектив и отправилась на поиски более спокойного местечка.

По пути мне встречались другие суматошно суетящиеся слуги, тащившие на улицу огромные тарелки с едой или с цветами, и я прижалась к стене прихожей, когда доставщик с ледяной скульптурой вместе со вспотевшим молодым человеком открыли дверь.

– Снаружи слишком тепло, мы должны хранить ее здесь, – задыхаясь, произнес он, когда Уилфред вышел из библиотеки.

– Я же говорил вам, что нужно приехать чуть позже, – сказал дворецкий.

– Это не единственная моя доставка на сегодня, – раздраженно отозвался парень, и я быстро пробралась на кухню, чтобы уйти через заднюю дверь из дома. Может быть, на конюшне будет спокойнее, и, возможно, я смогу устроиться на свежей соломе.

Я как раз добралась до двери кухни, когда услышала голос кухарки:

– Мэри, это ты? Ради всего святого, где ты пропадала?

– Я… я не Мэри, – ответила я и сунула голову в открытую дверь кухни.