Империя вампиров

– Только худшие из дрочил называют лошадь Рыцарством, Диор.

Девчонка закатила глаза.

– Сказал тот, кто назвал свой меч Львиным Когтем.

– Мне тогда пятнадцать было, так чего ты, сука, хотела? – насупился я. – И я уже просил тебя не говорить с Пьющей Пепел о моем детстве. Она большую его часть даже не видела.

– Не хочешь, чтобы Пью говорила о тебе, так и не давай ее мне больше.

– Ну, кто-то же должен будить тебя, когда ты засыпаешь на часах.

– Это случилось-то один раз за две недели, так что не морочь мне сиськи по этому поводу, merci.

Мы удалились от замерзшего берега Вольты, свернув на север к длинной и унылой дороге. За две недели, что мы шли по Оссвею, нам попадались только редкие признаки жизни. Кругом было тихо, только орали свои песни оголодавшие вороны; все застыло, с неба сыпал, кружась вихрями, снег. Мы проезжали мимо скелетов в клетках; покинутых и занятых разжиревшими на трупах крысами деревень; опустевших развалин некогда могучих замков; старых фермерских угодий, которые нынче превратились в братские могилы: тут и там на полях виднелись тела замерзших. Эти земли оставила даже нежить; за нами увязалось всего несколько бродячих порченых, лучшие из которых упокоились у меня в стеклянных флаконах. Бога мы так нигде и не встретили.

И это была империя, за спасение которой я так упорно бился – непреклонно ширящееся море льда и тьмы, где свет человечества все гас и гас. Однако впереди уже маячил Нордлунд, и я знал, что в этом темном море теплятся еще несколько огонечков.

Я стал одалживать Диор Пьющую Пепел, когда девчонка несла караул. Да, работать клинком она не умела, но тот хотя бы не давал ей уснуть посреди вахты, пока я сам наслаждался недолгим отдыхом. Каждую ночь урвать мне удавалось немного, но, сука, и за то я был благодарен. Диор изводила меня днем, не хватало еще сна лишиться.

– А как насчет Геройства? – спросила она.

– Нет.

– Великое Сердце?

– Ужас.

– Если тебе не нравятся мои варианты, предлагай свои, – проворчала девчонка. – Нельзя и дальше называть ее Шлюхой.

– Ты слишком громкая. Знаешь, я предлагаю тебе понизить голос.

– Что, вот так? – на две октавы ниже спросила Диор.

– Она лошадь. Ей насрать, как мы ее зовем.

– Она отважна, сильна и преданна. – Диор нежно почесала лошадь за ушами. – Она заслуживает клички, которая сразу говорила бы о том, какая она.

– Если имена нужны для этого, то почему тебя не зовут Доставшая Габриэля?