Миновав череду извилистых коридоров, они вышли к длинному узкому мосту, который вел к еще одной уходящей ввысь башне – владениям Юриса. Башня была высечена из шероховатого черного камня и напомнила Николаю развалины древнего замка на Блуждающем острове. В ее основании темнели многочисленные пещеры и пустоты, а шпиль походил на огромный коготь, устремленный в небо.
Шагая по мосту, Николай видел, что монах заметно нервничает.
– В чем дело, Юрий? Не любишь высоту или осуждаешь генерала Назяленскую?
– Ваше величество, я бы никогда не посмел выразить
– Не уходи от ответа. Почему она тебе не нравится? – Зоя вообще не стремилась кому-либо нравиться, и Николай считал это одним из ее достоинств. Тем не менее интересно услышать, что скажет монах.
– Слова, которые она говорила паломникам… – Юрий покачал головой. – Не понимаю, откуда в ней эта злость. На счету Дарклинга немало преступных деяний, но ведь она была одной из его приближенных.
Эту тему Зоя обсуждать не любила. Она просто взяла и сожгла свое прошлое, как будто подпалила фитиль динамитной шашки.
– Что, по-твоему, подпитывает ее гнев? – задал вопрос Николай.
– Ненависть?
– Своего рода. Разные виды топлива горят по-разному, одни быстрее, другие жарче. Простая ненависть – это один вид топлива, а ненависть, выросшая из преданности, – совершенно другой, она и полыхает иначе.
Юрий провел костлявой рукой по грубой материи своей рясы.
– Я читал исторические хроники. Он творил жестокие вещи, знаю, но…
– В книгах рассказано далеко не все.
– Да, да, разумеется. Тем не менее я пришел к выводу, что… отчасти понимаю мотивы Дарклинга.
– А как насчет методов?
– Методы были чересчур радикальны, – признал Юрий. – И все же… порой их применение оправданно, разве не так?
– Юрий, если хочешь сохранить голову на плечах, никогда не произноси этого в присутствии генерала Назяленской. Хотя в чем-то ты прав.
Монах растерянно заморгал.
– Да?
– Дарклинг хотел мира. Хотел сделать Равку сильной, обеспечить безопасность гришам. Как правитель я ставлю перед собой те же цели.