– Не делай вид, что все забыто. Ты почти не смотришь на меня с тех пор, как я вернулась.
Но он был королем, а она его генералом, и ничего из этого сказать он не мог.
– Я смотрю на тебя сейчас, Зоя. – В тишине замерзшего сада его глаза встретились с ее, синими, глубокими, как колодцы. – Ты никогда не должна просить у меня прощения.
Он помедлил. Не хотелось сообщать, что его связь с тем, кого она так ненавидит, стала крепче, но и иметь секреты не хотелось тоже. Если они выживут в этой войне, если каким-то чудом смогут удержать фьерданцев от вторжения в Равку, ему придется заключить настоящий брак, настоящий союз с кем-то другим. Ему придется скрепить мир с фьерданцами, женившись на их представительнице, или умаслить раненую гордость керчийцев, навсегда связав себя с дочерью Хайрема Шенка. Но это ждало его в будущем, которое могло никогда не наступить.
– Я почувствовал, когда Дарклинг вырвался на свободу. Демон… демон как-то об этом узнал. И на мгновение я оказался в той комнате вместе с вами.
Он думал, что она почувствует отвращение, даже страх, но Зоя лишь сказала:
– Жаль, что тебя там не было.
– Правда?
Теперь она выглядела ужасно раздраженной.
– Конечно. Кому еще я могла бы доверить прикрыть мою спину в бою?
Николай с трудом удержался от того, чтобы не пуститься в пляс.
– Это, пожалуй, самый лучший комплимент, который я когда-либо получал. А ведь однажды прима королевского балета сказала мне, что я танцую вальс как ангел.
– Может, если бы ты был там… – Ее голос прервался. Но им обоим было понятно, что в данной битве появление Николая ничего бы не изменило. Если уж Зое с солнечными солдатами не удалось остановить Дарклинга, существовала вероятность, что остановить его нельзя. «
Она мотнула головой в сторону стен.
– Видишь, что растет вокруг?
Николай уставился на перекрученные серые ветки, растущие по периметру сада.
– Терновник.
Обычный, предположил он, не тот древний лес, что нужен им для обисбайи.
– Я взяла отростки из туннеля, идущего к Малому дворцу. Это сплошные колючки, шипы и гнев, прикрытый миленькими, но бесполезными цветами, превращающимися в горькие, несъедобные ягоды. В нем нечего любить.