Правление волков

– Ты смеешь показывать мне спину?

Рискованный шаг, но Нина должна была продемонстрировать Агате, что она закована в броню веры. Она не могла позволить себе выказать страх.

– Вам следовало бы беспокоиться о Джеле, моя королева, – заметила она. – Сделайте так, чтобы он не повернулся к вам спиной.

Она выскользнула из тронного зала и поспешно зашагала по коридору. Зашла ли она слишком далеко или это было в самый раз? Приведут ли посаженные ею семена к миру? Или она просто поставила под угрозу свою жизнь и жизнь Ханны?

Сейчас раздумывать над этим было незачем. Она сделала свой выбор, и впереди ждало еще много работы. До этого рассудок ее был затуманен, и она не придала значения словам, которые Брум произнес под дверью комнаты, но теперь в мозгу вспыхнуло слово – «Дрокстеринг». Дрюскели сегодня ночью уйдут в лес, далеко от Ледового Двора, чтобы отпраздновать подлое нападение на Равку.

И у нее появится шанс помочь Магнусу Опьеру сбежать из сектора дрюскелей. Равка истекала кровью, и Нина была не в силах исправить чудовищный ущерб, нанесенный врагами. Но Николай Ланцов все еще был жив. А значит, была жива и надежда. Она могла нанести удар по Фьерде и, возможно, обеспечить своему королю небольшое преимущество в этой борьбе.

Пришло время устроить кое-кому небольшие неприятности.

23. Николай

Николай собирался поспать, но, проворочавшись с боку на бок достаточно, чтобы понять бесплодность своих попыток, поднялся с непривычной ему кровати в Ирисовых Покоях с твердым намерением поработать. Но и в этом не преуспел. Он уже написал письмо в Кеттердам, и теперь оставалось лишь дождаться ответа. Хоть он и пытался сосредоточиться на чертежах ракеты, привезенных им из Лазлайона, невозможно было смотреть на планы, нарисованные Давидом, с пометками на полях, сделанными его корявым почерком, и не сдаться под натиском печали, не утонуть в бесконечной череде размышлений о том, что могло бы спасти жизнь его другу. Перед глазами стояло изломанное тело Давида, извлеченное из-под завалов, кровь и грязь на его расплющенной груди.

Николай подошел к окну. Территорию дворца укрыл снег. Отсюда не было заметно следов устроенной бомбежкой разрухи. Мир, казалось, замер в тишине, спокойствии и безмятежности. Он отправил весточку Тамаре с просьбой разузнать, знала ли шуханская королева о предстоящем нападении, встречались ли шуханцы и фьерданцы, чтобы заключить союз против Равки – той кости, из-за которой они грызлись вот уже несколько веков. Но он думал, что дело не в этом. У Макхи была своя шпионская сеть. Она видела, что Равка слаба, и решила заполучить ее с помощью интриг, до того, как Фьерда сделает это с помощью силы. Если бы не храбрость Исаака и любовь судьбы к закрученным поворотам сюжета, шуханской королеве это вполне бы удалось. Но там, где Макхи не преуспела со скальпелем, Фьерда могла справиться с помощью топора. Они, должно быть, радуются сейчас каждому разрушенному зданию, каждому уничтоженному кораблю и флайеру, даже не подозревая, удар какой силы нанесли Равке: Давид Костюк был мертв.

Дружба Николая с Давидом была не напоказ. Они особо не делились личными тайнами и не распевали в подпитии застольные песни. Большую часть совместного времени они проводили в молчании, разбираясь в сложных инженерных проблемах, оценивая работу друг друга, подталкивая друг друга вперед. Для Давида могущество и очарование Николая не имели значения. Его волновала лишь наука.

Здесь, в своей мастерской, вдали от линии фронта, он должен был находиться в безопасности. Но безопасности больше не было нигде. К северу отсюда фьерданцы поднимали бокалы за внезапное нападение и ждали, чем же ответит Равка. Когда Равка не сможет ответить, ждать они больше не станут. Они начнут вторжение. Но откуда? Когда?

Движение в саду под окнами привлекло его взгляд. Он заметил темные волосы, синий шерстяной плащ. Зоя. Она прошла мимо кустов и фонтанов, направляясь в сторону леса.

У него не было шанса поговорить с ней с тех пор, как она вернулась. Он не винил ее за то, что она его избегала. Он послал ее на задание, не обеспечив соответствующей поддержкой. Он позволил врагам вторгнуться в их дом. Но куда же она направлялась сейчас? Николай никогда не позволял себе задумываться о Зоиных ночных прогулках по дворцу. Ему и не хотелось. Если у нее и был любовник, то это никак его не касалось. И все же в уме он перебирал вероятности, и каждая почему-то была хуже предыдущей. Один из королевских стражей? Симпатичный инферн? Она всегда была приветлива с генералом Пенским, и в этом виноват был сам Николай. Он заставил их тесно сотрудничать. Конечно, генерал был на двадцать лет старше ее и носил весьма пышные, а лучше сказать, роскошные усы, но кто Николай такой, чтобы осуждать ее вкусы?

Он натянул брюки прямо поверх ночной рубашки, нырнул в пальто и ботинки и, вылетев из спальни, за считанные секунды преодолел коридор, не придавая значения встревоженным взглядам стражи.

– Все в порядке! Вольно! – крикнул он на бегу. После нападения фьерданцев все были на грани, и не было никаких причин вгонять кого-то в панику из-за того, что ему приспичило изображать влюбленного мальчишку.

Что вообще он собирается сказать ей? «Я вижу, ты спешишь на свидание, остановись, именем короля?»

Ее сапоги оставили следы на снегу, и он углубился в лес. Но под деревьями было темно, и след терялся. «Это ошибка». У нее есть право на личную жизнь. Да и ему, черт возьми, ни капли не хочется увидеть ее в объятиях другого мужчины.

Он уловил тень движения между ветвей. Зоя стояла лицом к изгороди, опоясывающей западную часть сада. Дыхание облачками пара вырывалось из ее рта, шевеля обрамляющий лицо мех серебристой лисы на ее капюшоне. Проклятье, ну куда она может здесь пойти?

Она прошла вдоль стены к дальней части парка фонтанов, где он играл ребенком и где сейчас находился секретный туннель в Лазлайон. Он открыл было рот, чтобы окликнуть ее, – и замер, потому что Зоя отвела плотную завесу из плетей винограда, под которой в стене обнаружилась дверь.