– «Принимать по назначению врача. Один порошок перед сном. Миссис Инглторп». Все как полагается!
– Нет, друг мой, полагается еще имя аптекаря.
– Гм, это действительно странно.
– Вы видели когда-нибудь, чтобы аптекарь продал лекарство, не указав при этом свою фамилию?
– Нет.
Я был заинтригован, но Пуаро быстро охладил мой пыл, бросив небрежно:
– Успокойтесь, этот забавный факт объясняется очень просто.
Послышался скрип половиц, возвещавший приход Энни, и я не успел достойно возразить своему другу.
Энни была красивой, рослой девушкой. Я сразу заметил в ее глазах испуг, смешанный, однако, с каким-то радостным возбуждением.
– Я послал за вами, так как надеялся, что вы что-нибудь знаете о письмах, которые вчера вечером писала миссис Инглторп. Может быть, вы помните, сколько их было и кому они предназначались? – начал без проволочек Пуаро.
Немного подумав, Энни сказала:
– Было четыре письма, сэр. Одно для мисс Говард, другое для нотариуса Веллса, а про оставшиеся два я не помню, хотя одну минуту... Да, третье письмо было адресовано Россу в Тэдминстер, он нам поставляет продукты. А вот кому было предназначено четвертое – хоть убейте, – не помню.
– Постарайтесь вспомнить, Энни.
Девушка наморщила лоб и попыталась сосредоточиться.
– Нет, сэр. Я, кажется, и не успела рассмотреть адрес на последнем письме.
– Ладно, не расстраивайтесь, – сказал Пуаро, ничем не выдав своего разочарования. – Теперь я хочу вас спросить по поводу какао, который стоял в комнате миссис Инглторп. Она пила каждый вечер?
– Да, сэр, какао ей подавалось ежедневно, и хозяйка сама его подогревала ночью, когда хотела пить.
– Это было обычное какао?
– Да, сэр, обыкновенное – молоко, ложка сахара и две ложки рома.
– Кто приносил его в ее комнату?