Следуя за остальными, Маришка старалась держаться от них подальше. То и дело она хватала под локоть Настасью, замедляя той шаг. Подружке это явно не нравилось, но она по-прежнему молчала, избегая даже смотреть на Маришку. И на подходе к лестнице, которую Володя и его верная свора благополучно миновали, направляясь в противоположную галерею, Настя не остановилась.
– Ты что это делаешь? – Маришка снова попыталась схватить руку подруги, но промахнулась: та ускорила шаг. – Мы идём спать!
– Без света? – Настя плотнее завернулась в платок. – Вдвоём?
– И что с того?..
– Маг'ишка, мне не кажется, что г'азделяться – хог'ошая ид…
– Смеёшься? – она всё-таки заставила подружку остановиться.
– Пг'ости, но мне пг'авда не хочется плутать здесь в одиночку. В полной темноте! – Настя кинула нервный взгляд на удаляющиеся спины приютских. Вместе с ними отдалялся и тёплый свет лампы. – Лучше дег'жаться всем вместе, ты так не думаешь? Г’аз они г'ешили, что надо найти Таню, пг'идётся её искать.
– Чего? Правда?! – Маришка сжимала и разжимала кулаки. – Предлагаешь плутать здесь
– Да ты вокг'уг оглянись! Это же пг'осто дом из стаг'ых бабкиных стг'ашилок!
– Так чего ради было тащиться гулять по нему?! – прошипела Маришка и вдруг замерла. И губы сами собою растянулась в ядовитой усмешке. – Ах, ну как же, ведь
– Слушай, г'аз так хочешь, – разозлилась Настя, – иди одна! Давай-давай! Пг'оваливай. Как ты вег'но заметила, «до комнаты всего ничего», – передразнила она.
– Да в чём дело? Тебе не пять лет, выпускница!
– Не буду я г'азделяться! – отрезала Настя и решительно двинулась вдоль галерейных перил к арке, укрывшей последнего из приютских. – Это глупо – ходить тут без света! Не хочу пг'овалиться в дыг'у в полу или заплутать!
– Ой-ой, заплутать! Где? В трёх соснах! – крикнула Маришка вслед девочке, и слова её эхом отразились от стен. – Проклятье! – уже тише выругалась она.
Она осталась одна. В темноте. В тишине, что почти не нарушали доносящиеся из глубины крыла далёкие голоса.
Они ушли. Забрали с собой и подругу, и свет. Им… снова нет до неё дела. Всегда не было.
К горлу подступил ком, но девчонка резко его сглотнула.
«Нечего тут! – сказала она себе. – Нечего, хватит!»
В одиночестве крылось мало страшного, Маришка это давно внушила себе. Сколько раз до появления в приюте Насти приходилось ей бывать одной – и не сосчитать.
Маришка была из тех, кого поместили в казённый дом в самом младенчестве. Она не знала, кто её туда принёс. Никогда не видела ни своей маменьки, ни своего папеньки. Ожидалось, что Маришка не доживет и до трёх, ведь «в таком возрасте беспризорные дети мрут будто мухи». И многие – кого она, впрочем, толком уже и не помнила, храня только их образы, мазню в голове – её ровесники, очутившиеся в приюте примерно в одно время с ней… Все они сгинули – большинство от детских болезней да сырости спального барака. Но не Маришка. Ту Всевышние одарили здоровьем покрепче. Да только на том дары и закончились.
ebooksa