Я молча рубил ветки секачом и слушал, что же он скажет дальше.
– Мало того, что предал жену и дочь, так еще и убил женщину, которую когда-то любил…
– А что, остальных не считаешь? Какой-то очень эгоистичный подход к воздаянию, – съязвил я. – За тобой стоит целая толпа мертвецов. Не забывай об этом.
– Конечно, – кивнул Джон Пол. – Я знаю. Я не забываю ни на минуту с тех пор, как занялся этим делом.
Я знал, что не мне ему о чем-то напоминать. Сам ведь пока не решил, что делать с ношей на душе. Я убил мать – и много чего еще натворил. Бегал от ответственности за то, что убивал людей по чужой воле. Что теперь делать? Я так хотел, чтобы Люция приговорила меня к воздаянию… или простила.
Но Люция умерла. Больше не осталось человека, который меня накажет или простит.
Только ад в голове. Я заперт в аду, и имя этому аду – «я». Слышу, как Алекс говорит: «Ад у нас вот тут». Я провалился в худшую из преисподних. Я надеялся на наказание, через которое заслужу прощение, и забрался за ним в самое сердце Африки, но и воздаяние, и искупление разлетелись вдребезги у меня на глазах.
Может, в этом и есть мое наказание? Скитаться до самой смерти с грехами на душе?
– Можно вопрос? Когда Люция умерла… ты раскаялся в содеянном? Ну, что возделал почву для всех этих смертей? – спросил я у Джона Пола. Может, чувствовал, что он хоть немного понимает боль от того, что Люции больше нет.
Джон Пол покачал головой и ответил:
– Нет, об этом не жалею. Не раскаиваюсь. Я взвесил жизни. На одну чашу – людей из нашего мира. На вторую – нищих чужаков, которые затаили против нас злобу. И сделал выбор в здравом уме и твердой памяти. Я отдавал себе отчет, сколько будет жертв. Но я узнал, что мне это под силу, и уже не смел убегать.
– Что будешь делать дальше?
– Я считал, что должен нести этот груз в одиночку. Но раз Люция сказала, что надо объяснить миру, то пусть они тоже примут решение. Пусть знают, что выстроить мир без террора можно только на трупах.
– Получается, избавишься от ноши?
– Что ты! Я уже не сбегу от того, что совершил.
Мы не останавливались на привал.
Я думаю, мир становится лучше. Порой он низвергается в хаос и откатывается назад, но мне не кажется, что в далекой перспективе правы окажутся релятивисты, которые утверждают, будто цивилизацией управляют только преходящие ценности, и нет хорошей или плохой эпохи. Инстинкты велят нам убивать, насиловать, красть и предавать, но с ними борются любовь и альтруизм, и через борьбу противоположных начал цивилизация и совесть движутся вперед.
Но мы еще не достигли нужных высот морали. Нам не хватает этичности.
Мы все еще умеем закрывать глаза на многие вещи.
Джон Пол, подволакивая ногу, отчаянно пытался поспевать за мной. Запыхался, но задал вопрос и мне:
ebooksa