Орган геноцида

– Человечество толкает к геноциду древняя функция мозга… И ты поэтому катаешься по отсталым странам и высекаешь из них искры? Ты добиваешься этого, чтобы доказать, что человечество по самой природе склонно к жестокости?

– Это из-за меня? – раздался вдруг женский голос. Не знаю, где она пряталась, но теперь вышла, наставив тонкими белыми руками на голову Джона Пола «Люгер».

Люция Шкроуп.

Ее озарил лунный свет.

Джон Пол не отвел глаз от меня, а точнее – от пейзажа за моей спиной. Лицо Люции от бледных лучей казалось не то холодным, как у мертвой, не то прекрасным.

– Ты не простил себя за то, что, когда не стало супруги, когда исчез Сараево, ты спал со мной. За то, что предал родных. – Ствол пистолета уперся ему в затылок. Девушка плакала. Слезы блестели на белой коже. – Поэтому пытаешься убедить себя, что предательство, насилие… жестокость… сидит в каждом человеке, и от нее не сбежать. Ты пытаешься спрятаться от греха, поэтому доказываешь черноту человеческой души. И для этого принес в жертву столько жизней.

– Нет, Люция. Я ничего не пытаюсь доказать.

– Тогда зачем?

– Я открыл древний механизм поведения. Но еще я совершенно точно знаю, что так же, и даже больше, в нас биологически заложена любовь к ближнему. Я открыл орган геноцида, но вовсе не разочаровался в людях.

Тут я обратил внимание, что в его манере речи и впрямь не сквозит и тени отчаяния. Он смотрел перед собой твердо и здраво.

Наплевав, что он держит меня на прицеле, я шагнул ему навстречу.

– Раз ты убиваешь не из отчаяния, то почему?

Джон Пол молчал. Только шелестело дыхание Люции.

После паузы, которая показалась мне бесконечной, властитель геноцида наконец изрек:

– Чтобы защитить любимых.

5

Когда патриотизм стал поводом воевать?

Пилоты-камикадзе садились в бомбардировщики ради спасения матерей и сестер. Члены французского Сопротивления умирали за то, чтобы отбить страну. Подводники верили, что растворяются среди водорослей, отдав жизни за родину.

Вот за что сражаются люди. До рождения национального государства такого мотива не существовало. До этого воевала только горстка профессионалов – за прибыль. И даже если кто-то присягал на верность выгодоприобретателям, то о «благе целой страны» никто не думал. Горожане порой отправлялись на войну, но лишь как наемники, сдающие внаем боевой потенциал. Патриотизма не существовало до тех пор, пока не появилась государственная армия. И неудивительно: откуда ему взяться без постоянных войск? Я слышал, английский флот, разгромивший Непобедимую армаду, наполовину состоял из торговых судов, которые вооружили для боя. Испокон веков война – удел наемников, которых нанимают исключительно по мере надобности.

То есть состояние духа, когда ты готов пожертвовать жизнью за родину, появилось совсем недавно. ЧВК в смысле военной истории – значительно более древнее явление, чем американская и британская армия.