— Ага, попался!
…От души прикладываю паршивца. С размаху. По голове. Найденным почти пустым картофельным мешком.
Это оказывает по настоящему шокирующий эффект. Картофельный расхититель крякает. Вздрагивает. Делает от неожиданности шаг — но не ко мне, а вперед. И падает в обморок рожей прям в картофельный куст. Чтоб его колорадские жуки сожрали!
И ведь остается лежать ничком, вот прямо так, даже головы не поворачивает.
М-да, а я еще бабушке не верила, что “мешком из-за угла” — это вообще страшно.
— Юлька, это ты, что ли? — раздается откуда-то слева скрипучий, хорошо знакомый мне голос.
Это Эльнура Максимовна, мамкина закадычная подружка, спонсор трех крайне запущенных женихов для меня, облокотилась об забор, отделяющий наш картофельник от её и заинтригованно лупит на меня глаза.
— И вам добрый денечек, теть Нюр, — бодро машу я, пихая носком галошки ботинок поверженного грабителя, — прикиньте, вора поймала. Картошку у нас тырил посреди дня.
— Совсем оборзели, — возмущенно откликается соседка, — у меня давеча три боровка за ночь срыли. А участковому-то вообще до лампочки. Талдычит мне — недостаточно улик для розыска.
— Ну, тут и искать не надо, — кровожадно потираю лапки я, — пойман с поличным, гад.
— Ну теперь-то Михалыч не отвертится. Поработает чутка. Ща я за ним сбегаю, — теть Нюру так окрыляет моя победа, что она даже забывает про свой ревматизм — так быстро исчезает за своим забором.
С одной стороны, я, конечно, не собиралась привлекать участкового к этой истории. С другой стороны — почему бы и нет?
Ужасно гордая собой, я окидываю взглядом ту часть картофельника, что осталась у нашего вора за спиной и…
А?
Ни одной ямы?
И ведра с картошкой нет? И мешка тоже нет?
Серьезно?
Я делаю один шаг вперед, полагая, что мои глаза меня обманывают, и что если я окажусь чуточку ближе — все-таки удастся разглядеть состав преступления и…
— Ай!
Сероватый, грубоструганный черенок от мотыги прилетает мне по лбу. Да блин!