Словно чувствуя настроение новой хозяйки, Исуг ускорил бег.
– Это моя страна! Сольдан, это Когурё! – выкрикнула Кымлан, задыхаясь от переполнявшего ее счастья. Ее голос прокатился над равниной, отражаясь от разрисованных последними осенними красками склонов, разнося этот безудержный восторг по огромной территории древней земли, пропитанной духом гордых предков.
Жадно глотая ртом воздух, Кымлан, как никогда остро, осознала, что находиться вдали от Когурё равносильно смерти. И то время, что она провела в чужом краю, она не жила. Все здесь было дорого сердцу настолько, что за это было не жалко умереть. Оторвать Кымлан от этой страны можно было, только вырвав ее сердце. Что бы ни говорил Даон, она была уверена, что в глубине души он тоскует по родине. Он родился когурёсцем и останется им навсегда.
Осенняя ночь стремительно опускалась на землю, и девушки спешились, остановившись на ночлег. Завтра днем они уже достигнут Куннэ. Кымлан даже удалось подстрелить двух куропаток на ужин, – видимо, родная страна помогала ей. Впервые со дня побега подруги смеялись и шутили, вспоминая редкие забавные моменты из жизни в деревне рабов. Напряжение спало, и даже неудобства и лишения сейчас не имели значения. Восторг Кымлан передался всем, и девушки крепко уснули впервые за множество ночей.
Однако Кымлан не сомкнула глаз и смотрела на усыпанное звездами небо. Ее сердце заколотилось как сумасшедшее, когда она представила, как зайдет в родной дом, как встретится с отцом, Ансоль и Науном. Она так долго этого ждала! И хотя она пробыла в плену всего два месяца, они показались ей вечностью.
На рассвете она разбудила подруг, и они снова двинулись в путь.
Миновав горный хребет, Кымлан узнала широкую дорогу, ведущую к Куннэ. Не удержавшись, она пустила Исуга галопом и вскоре увидела величественные Северные ворота: грубая кладка крепостной стены, три арочных прохода, сквозь которые медленно проходили люди, и огромный желто-красный флаг с трехногим вороном, горделиво развевающийся наверху. Сердце билось так, что готово было вот-вот остановиться.
– Куннэ… Ты так долго этого ждала, – шепнула сидящая сзади Сольдан.
Кымлан дрожала от переполнявших ее чувств. Холодными ночами в бараке она сотни раз представляла себе этот момент, и даже сейчас, глядя на суровых когурёских стражников, которые проверяли поклажу и тележки входящих в столицу людей, Кымлан не могла поверить, что все это не сон. Она вернулась домой. Сколько всего ей пришлось пережить, сколько всего потерять, чтобы снова оказаться здесь! И в этом приправленном грустью счастье она чувствовала себя одинокой, потому что ни Сольдан, ни Акин, ни Юнлэ, ставшие ей по-настоящему родными, не понимали, что она переживает в этот момент.
Сморгнув слезы, Кымлан спешилась, кивнула подругам и повела Исуга к воротам. Возле них толпился народ с именными табличками. На всякий случай Кымлан придумала историю, что они служанки, которые ведут коней, присланных в подарок начальнику дворцовой стражи от его двоюродного брата.
Стражники смерили девушек подозрительным взглядом, но пропустили.
Кымлан шагала по знакомым улицам и, хотя за два месяца здесь ничего не изменилось, чувствовала себя так, будто все стало чужим. Вот лавка мясника, а вон там – кузница, куда они с Чаболем бегали смотреть, как мастер выковывает мечи. За поворотом начинался рынок и стоял трактир, где они с принцем Науном частенько праздновали день сбора урожая и праздник Солнца.
Слезы застилали глаза, и Кымлан не сразу заметила странное оживление на улицах столицы. Тут и там раздавались взрывы смеха, шутки, веселье и песни. Переглянувшись с восхищенными и притихшими девушками, Кымлан удивленно пожала плечами. Вдруг ее толкнул пожилой крестьянин, судя по исходившему от него запаху, уже успевший набраться посреди дня. Скосив глаза на чумазую Кымлан в местами обугленной одежде, он широко улыбнулся и сказал:
– Вот оборванки! Голодные небось?
– А вам что за дело? – холодно отозвалась Кымлан. Она не хотела нарываться на ссору сразу по возвращении.
– Так идите поешьте! Сегодня еда и выпивка бесплатная! Пейте и ешьте, сколько влезет! Указ Владыки, да будет его царствие вечно. – Старик почтительно поклонился непонятно кому и пошатнулся, едва не упав.
Кымлан удивленно переглянулась с подругами.
– Указ? Сегодня какой-то праздник? – спросила она. Такую щедрость она видела всего дважды: после покорения Пэкче и в день свадьбы наследного принца Насэма.
– Ба! Да вы, видать, не местные! Не знаете, что ли? – Старик недоверчиво прищурился.
– Мы только прибыли. Не были в Куннэ несколько месяцев, – призналась Кымлан.
ebooksa