Она прижала дрожащие руки к губам. Не удержавшись на ногах, осела на землю и зарыдала в голос.
– Госпожа! Госпожа вернулась! – голосила она.
– Нянюшка, ну что ты, не плачь! – Кымлан бросилась к ней и, упав на колени рядом, прижала к груди вздрагивающую женщину.
– Ты жива! Моя девочка, ты жива! – Дэгам обхватила ее лицо ладонями, разглядывая каждую черточку, как будто не верила, что это действительно она, девушка, ставшая ей родной дочерью. – Ты так изменилась… похудела… а глаза-то, глаза! Сколько боли… Как же так… как же так…
– Няня, теперь все хорошо, я здесь и больше никуда не уйду. Все позади! – Кымлан гладила ее по плечам, пытаясь успокоить потрясенную женщину.
– Небеса не покинули тебя… Господин Чильсук каждый день молился Дереву рода. Он один верил, что ты вернешься, даже когда надежды уже не осталось. Родительская любовь спасла тебя, дитя!
В груди Кымлан стало горячо и больно. Отец ждал ее! Только он верил в невозможное, только он знал, что дочь обязательно вернется.
– Что же это… нужно скорее сообщить ему! – Няня неуклюже поднялась на ноги, держась за стену дома.
– Нет-нет, не надо! Он сейчас во дворце на празднике, не хочу ему мешать, пусть выполняет свой долг. Я сама встречу его вечером, – поспешила остановить ее Кымлан. – Нянюшка, вели слугам позаботиться о лошадях. И нам нужно разместить моих подруг. – Она подозвала неловко переминавшихся девушек. Те смущенно поклонились женщине, что с удивлением их рассматривала. – Накорми их и покажи комнату, где они могут отдохнуть. Мы очень устали.
– А они… – Нянюшка вопросительно посмотрела на Кымлан.
– Мы вместе были в рабстве, они из мохэского племени Сумо, но теперь будут жить в Когурё, – ответила Кымлан.
– Из мохэ… – Няня смерила их подозрительным взглядом.
– Я верю им, как самой себе. Они очень помогли мне, так что относись к ним, как к моим сестрам, – попросила Кымлан, тепло улыбаясь няне.
Кымлан же от пережитых потрясений не чувствовала голода, лишь бесконечную усталость и желание уединиться. Сердце рвалось к Дереву рода, поэтому она оставила подруг на попечение няни и вышла из дома, сразу напоровшись на распахнутые ворота дома Чаболя. Ступив во двор, она не ощутила привычного запаха лекарственных трав. Везде проступили признаки запустения: клочки травы росли прямо из соломенного настила, из распахнутых дверей комнат тянуло нежилой пустотой.
Кымлан нерешительно постучала костяшками пальцев по косяку, уже зная, что отца Чаболя здесь нет.
– Ушел он, – за спиной раздался печальный голос няни.
Кымлан обернулась.
– Ушел? Куда?
– Никто не знает. Узнав, что сын не вернется, он собрал вещи в узелок и покинул дом. Никому ничего не сказал. – Дэгам опустила голову и вздохнула. – Пойдем домой, ты ж голодная.
Кымлан стояла посреди двора, и воспоминания яркими вспышками взрывались у нее перед глазами. Как они, будучи детьми, играли в догонялки вокруг лекаря. Он варил на огне отвар и сердито покрикивал, опасаясь, что они опрокинут котел. Как больно осознавать, что ни Чаболь, ни его отец здесь больше не появятся. Дом опустел и смотрел на нее темными проемами открытых дверей, оживляя в памяти призраки счастливого, беззаботного прошлого.
ebooksa