Кымлан говорила до глубокой ночи, и все это время отец внимательно слушал ее, не перебивая. Когда она закончила, он налил себе полную пиалу вина и выпил залпом.
– Как много тебе пришлось пережить, мое дитя! – Он закрыл глаза и покачал головой. – Это я виноват. Ослепленный Пророчеством, я превратил твою жизнь в ад. Прости меня, девочка моя… Я сам не ведал, что творил.
– Нет, отец, ты все сделал правильно, – горячо возразила Кымлан и взяла его за руку. Она была все такой же шершавой, грубой, но теплой и надежной. – Ты был прав, я в самом деле Избранная. Только попав в плен, я поняла всю суть того Пророчества.
– О чем ты? – Отец сдвинул брови и сощурил глаза.
– Я умею управлять огнем, – прошептала Кымлан. – И моя сила огромна. Чудовищно огромна. Только благодаря ей я осталась в живых.
Кымлан рассказала о том, как сожгла деревню, как освободила рабов и помогла мохэсцам, и замолчала. Чильсук тоже молчал, пытаясь осмыслить все, что пережила дочь.
– Ты Избранная. Я всегда это знал. Но я никогда не прощу себе, что не попытался вызволить тебя из того ада, в котором ты оказалась, – наконец сказал он, подняв на нее болезненный взгляд. – Принц Наун просил моей помощи, хотел спасти тебя, несмотря на запрет Владыки. Но я отказал ему.
Обида на миг заморозила сердце. Кымлан сжала пальцы, пытаясь справиться с нарастающим разочарованием. Она смотрела в опустевшую пиалу и думала о том, изменилось ли что-нибудь, если бы отец и принц попытались вызволить ее из плена. Возможно, тогда Чаболь бы выжил. А ей бы не пришлось провести два месяца в рабстве, сражаясь не только за выживание, но и за сохранность своей души.
Однако, глядя на измученного, постаревшего отца, она поняла, что не имеет права упрекать его. Ни его, ни принца Науна, который, как оказалось, действительно хотел спасти ее. Может быть, она поспешила с выводами, и для Его Высочества пережить ее смерть было не так легко, как ей казалось?
Они бы только напрасно рискнули своими жизнями и принесли для Когурё множество проблем. После всего пережитого Кымлан поняла, как важна человеческая жизнь. И теперь не могла ответить на вопрос, который раньше казался очевидным: стоит ли величие ее страны убитых ради этого солдат?
Она стряхнула сомнения и улыбнулась отцу.
– Ты поступил правильно, вы бы погибли напрасно. Все сложилось, как и должно было, и я счастлива снова видеть тебя, сидеть рядом и пить вино. Мне достаточно того, что ты ждал меня и молился за мое возвращение.
– Прости меня, доченька… – прошептал Чильсук, и Кымлан снова почувствовала, как жжет глаза.
– Я люблю тебя, отец. Тебе не за что извиняться.
– О твоих способностях никто не должен узнать. – Отец вдруг изменился в лице и понизил голос: – Подруги должны держать это в тайне.
Кымлан помолчала. Она сама много думала об этом. Огонь был ее шансом стать, наконец, кем-то значимым для Когурё. Ей хотелось презрительно бросить в лицо министрам, как они ошибались на ее счет, увидеть в их глазах смятение, страх и, возможно, раскаяние. Услышать извинения и насладиться тем, как изменится их отношение к ней. Но не навредит ли это ей самой?
– Дитя мое, ты слышишь меня? – с беспокойством повторил Чильсук. – Ты не должна раскрывать свой дар, это опасно! Злобные старики из Совета будут использовать тебя в своих интересах. Манипулировать и бросать тебя в первые ряды в любом военном столкновении.
– Ты прав, отец, – согласилась Кымлан.
– Нужно молчать, пока мы не решим, что делать. Не говори даже принцу Науну и принцессе Ансоль. Они ведь еще не знают, что ты жива? – спросил он.
– Нет. – Кымлан покачала головой. – Я не хочу говорить принцу. Во всяком случае, пока. Он отпустил прошлое, и я должна сделать то же самое.
ebooksa