Козни качка

— Ты хочешь сказать, что никогда не был прикован наручниками, даже к кровати? Почему мне так трудно в это поверить? — Это просто невозможно.

Его правое плечо поднимается.

— Мне не нравится быть привязанным к столбику кровати — у меня проблемы с доверием.

— О! Тебе не нравится быть связанным? Что самое худшее, что может случиться?

— Кто-то может оставить меня там сидеть с моим барахлом, всего такого уязвимого и прочее. Нет, спасибо, это не моё.

Его голос звучит глубоко и наполнен юмором, и, господи, теперь я представляю его обнаженным, с шелковыми галстуками, обернутыми вокруг запястий, с раздвинутыми ногами и…

— Серьезно, Скарлетт? Прошло пять недель — я уже могу читать твои мысли.

— Нет, не можешь.

— Да, черт возьми, могу — у тебя в голове одни пошлости.

Мой румянец непривлекательно темнеет на моей ключице.

— Я никогда ничем не светил перед барменом за бесплатный напиток в баре.

Ничего.

— Серьезно, Роуди? Ты никогда не подмазывался к бармену?

— И что бы я им показал мой жезл?

— Ну, или пресс, — я смеюсь.

— Если бы ты была барменом, сработало бы, если бы я показал тебе свой пресс?

Э-э, да.

— Я должна сначала увидеть его, чтобы принять решение. Возможно, у тебя под рубашкой пивной животик.

— Не оскорбляй меня. Мой пресс вырезан из самого твердого камня.

Мое сердце бьется неровно, когда я изображаю спокойствие, желая увидеть его живот, но беспокоясь, что опозорюсь, если сделаю это.