В ночной тишине отовсюду слышалось пение сверчков. Прохладный воздух был наполнен запахом свежескошенной травы и еще чем-то сладким – ароматом незнакомых мне цветов, возможно.
До дома Рикарда было всего несколько десятков шагов по диагонали. В его окнах не горел свет, только над входом светился масляный фонарь, разливая теплый свет на крыльцо.
Я постучала негромко и прислушалась. За дверью не было слышно ни шороха, а отворилась она так внезапно, что я спрыгнула с крыльца в покрытую росой траву.
Рикард был одет так, будто только вернулся домой, и волосы его были аккуратно уложены. Лицо не выражало никаких эмоций, и я не могла понять, в каком настроении сосед меня встретил.
– Проходи, – негромко пригласил он, отступая в темноту.
Мужчина зажег фонарь на столике у окна. После проводил меня в уютную гостиную, которую я уже имела удовольствие недавно видеть. Просторное помещение с камином и добротной мебелью, наполненное слабым мерцающим светом, льющимся из углов.
– Обдумала мои слова? – мужчина опустился на диван, сдвинул в сторону толстую книгу, которую читал до этого. – Прошу, сядь.
Я послушалась. Заняла место в кресле подальше от Рикарда. Язык не слушался, мысли перепутались и отказывались выстраиваться в логическую цепочку. Я ведь сама пришла к жнецу, никто меня сюда среди ночи насильно не тянул. Пришла, чтобы поговорить, а теперь не могу и слова сказать.
– Арья, говори, я слушаю.
– Вы… Ты, Рикард, не дал мне осмыслить слов, которые произнес. Ошарашил и ушел, а я места себе не нахожу. Повтори все то, что ты сказал в моем доме, и объясни более подробно.
Он повторил. Я выслушала все еще раз и с тяжелым сердцем понятливо кивнула.
– Ты, наверное, считаешь меня убийцей, – произнес он после паузы. – Спешу заверить – это не так. Я лишь проводник, а умирают люди по воле природы.
– Но зачем природе понадобилось убивать маленького ребенка? Майя ни в чем не виновата!
– Мне повторить снова?
– Пожалуйста…
– Майя – плод любви темного жнеца, – ее матери, – и человеческого мужчины. Природой созданы жнецы со времен сотворения мира, и кровь наша должна быть чиста. Эллисандра, мать… – странно прозвучит, – твоей дочери, жнец. Она нарушила закон природы, родив дитя от человека.
– Не все ли равно природе? Майя ведь жива, что с того, что она поживет еще несколько десятилетий?
– Нельзя так, Арья, – устало и очень тихо проговорил Рикард. – Думаешь, вы с мужем единственные, кто додумался сохранить жизнь дорогому человеку? Треклятые ведьмы рисуют свои защитные руны всем желающим, а мы… – мужчина осекся на миг вздохнув. – Жнецы в этом мире существуют для того, чтобы провожать души умерших в Сумрачный мир. Это наша задача. Задача природного равновесия – сохранять баланс между живыми и мертвыми. Что, по-твоему, произойдет, если люди вдруг перестанут умирать?
– Перенаселение, – буркнула я. Глаза намокли, и я незаметно вытерла их ладонью. – Но, Майя… Позволь ей жить, Рикард! Всего один человек…
– Одна Майя, – перебил меня жнец. – Для тебя она важна. А тысячам других людей важны их близкие, и они тоже защищают их амулетами. Если каждый станет просить жнеца оставить дорогого им человека, равновесие нарушится. Дисбаланс в мире допустить нельзя…