Кровь и мёд

– Нет. – Я яростно затряс головой. – Нет, нет, нет, нет, нет. Мы не будем это обсуждать.

– Честное слово, Рид, явления естественнее этого на свете просто нет. – Мадам Лабелль похлопала по сиденью рядом с собой. – Однако тебя взрастили в исключительно мужском окружении, поэтому я прощу твою незрелость в этот… да сядь ты уже, господи боже. – Она поймала меня за запястье, когда я попытался сбежать, и усадила рядом. – Знаю, что обсуждать с тобой подобное довольно опасно, но я все же должна попытаться.

Я заставил себя посмотреть на нее.

– Что обсуждать? Грудь?

Мадам Лабелль снова закатила глаза.

– Нет. Луизу. – Увидев мое изумление, она продолжила: – Ты… уверен на ее счет?

Этот вопрос, такой неожиданный и абсурдный, ошеломил меня.

– Ты шутишь.

– Боюсь, что нет. – Она помедлила, вероятно, тщательно обдумывая, что сказать. Разумно с ее стороны. Обсуждать подобное со мной и впрямь было опасно. – Вы познакомились совсем не так давно. Насколько хорошо ты в самом деле ее знаешь?

– Лучше, чем ты, – прорычал я.

– Сильно в этом сомневаюсь. Моргана была моей дражайшей подругой детства. Я любила ее, а она меня. Мы были ближе сестер.

– И что?

– И то, что я знаю, как пленительны могут быть женщины из рода ле Блан. – Будто почуяв, как во мне поднимается волна гнева, мадам Лабелль отобрала у меня нож и спрятала к себе в сапог. – Быть рядом с ними – значит любить их. Они свободны, необузданны, ни в чем не знают меры. Они вызывают зависимость. Поглощают нас. Благодаря им мы чувствуем себя по-настоящему живыми.

У меня задрожали руки, и я стиснул кулаки.

– Но также они и опасны. С Луизой твоя жизнь всегда будет такой, как сейчас – в бегах, в укрытиях, в борьбе. Ты никогда не познаешь мира. Не узнаешь, что такое семья. Тебе не постареть вместе с Луизой, сынок. Так или иначе Моргана этого не допустит.

От слов мадам Лабелль у меня перехватило дыхание. Отдышаться я смог не сразу.

– Нет. Мы убьем Моргану.

– Луиза любит свою мать, Рид.

Я снова яростно затряс головой.

– Нет….