Кровь и мёд

– НЕТ!..

– Рид. – Бо развернул меня к себе и вцепился мне в плечи, когда я отчаянно забился, пытаясь освободиться. Взгляд его был лихорадочен, почти безумен. – Мадам Лабелль сделала свой выбор, ясно? Она решила спасти тебя. Если сейчас ты вернешься, то ничем не поможешь, а только пойдешь ей наперекор. – Он затряс меня сильней. – Сегодня ты должен выжить, Рид, чтобы сражаться завтра. Мы вернем ее. Вернем, даже если мне придется своими руками сжечь этот замок дотла. Ты мне веришь?

Я ощутил, как киваю, ощутил, как Бо тащит меня дальше.

Крики мадам Лабелль разносились эхом далеко позади.

Змея сбрасывает кожу

Лу

Я обняла свои ноги, опустила подбородок на колени и посмотрела в вечернее небо. Тучи затянули его, заслонив солнце и обещая скорый дождь. Глаза у меня до сих пор жгло, но смыкать их я не спешила. Коко и Ансель ждали меня в комнате, внизу. Я сидела на крыше и слышала, как они что-то бормочут.

По крайней мере, этот кошмарный день принес хоть какую-то пользу.

По крайней мере, они снова разговаривают друг с другом – пусть даже обо мне.

– Чем мы можем ей помочь? – тревожно спросил Ансель.

– Ничем. – Голос Коко охрип от слез – а может быть, от дыма.

Мед исцелил ее ожоги, но спасти прилавок он бы никак не смог. Клод пообещал заплатить трактирщику за ущерб.

– Во всяком случае, теперь она знает. И будет осторожнее.

– А что Рид?

– Он вернется к ней. Как и всегда.

Я никого из них не заслужила.

Будто пытаясь меня подбодрить, ветер погладил мое лицо, играя волосами. Или же это был вовсе не ветер. А нечто другое. Некто другой. Вдруг слегка смутившись, я подняла глаза к огромным необъятным небесам и прошептала:

– Мне нужна твоя помощь.

Ветер застыл у меня в волосах.

Приободрившись, я села и расправила плечи, свесив с карниза ноги.

– Не должно отцам бросать своих детей. Мой хоть и был человеком дерьмовым – пни его там от меня, если вдруг его к тебе занесло, – но даже он по-своему пытался меня защитить. Но вот ты… мог бы постараться и получше. Ты ведь всем нам отец, разве нет? Или, быть может, ты – всем нам мать, а моя собственная мать была права. – Я понуро покачала головой. – И ты в самом деле желаешь мне смерти.