Присвоенный

— Ты же знаешь, кто я, не так ли? — спросила Лидия. — Да, да, ты знаешь.

Самец двинулся к ней, его уши теперь были легкими и расслабленными, шерсть казалась одновременно жесткой и мягкой, когда он прижимался к ласковой руке, которую она ему предлагала.

— У тебя был охренительный врач, — прошептала Лидия. — Я хочу, чтобы ты это знал. Охренительный врач спас тебе жизнь.

Глава 26

Позднее Дэниэл задавался вопросом, что именно привело его к задней части главного здания «ПИВ». Он был в сарае с оборудованием, работал над квадроциклом, ремонтировал топливный бак, когда что-то потревожило его инстинкты. Он отмахнулся от ощущения, как от мухи, но не мог избавиться от покалывания.

И игнорировать тоже.

Все стало понятнее, когда он подошел к крыльцу, выходившему на озеро… и посмотрел вниз на подобие вольера.

Там, внутри загона, Лидия сидела на корточках перед волком, ее голова была рядом с головой животного, руки на его теле, пока он кружил, кружил, кружил перед ней. Эти двое не обращали внимания на мир, слезы текли по лицу Лидии, падая на синие джинсы.

Первым инстинктом Дэниэла было оттолкнуть волка. Но не для того, чтобы спасти ее.

А для того, чтобы стать объектом ее ласки.

Вместо того чтобы поддаться ревности, он остался на месте, так же попав под ее чары, как и животное — об этом колдовстве предупреждал Рик, и его Дэниэл испытал на себе, оно цвело в воздухе, как если бы Лидия была чем-то святым и излучала благодать.

Дикое животное смиренно покорилось ее раскрытой ладони.

Как и Дэниэл.

Вот только он не хотел, чтобы его приручили. Он не мог себе этого позволить, даже если бы захотел этого.

Выругавшись, он отступил… понимая, что пора вернуться к работе. Подойдя к своему байку, он вскочил на него, завел двигатель и двинулся по подъездной дороге, чтобы убраться с территории «ПИВ». Выехав на объездную дорогу, Дэниэл повернул налево и разогнал «Харлея» до присущего ему рёва.

Холодный воздух приятно касался его лица, а вибрация руля в его руках была настолько знакомой, что успокаивала.

Видели? В конце концов, он был свободен.

По крайней мере, в этом он убеждал себя. На самом деле все обстояло иначе. Утренние воспоминания непрестанно накрывали его мысленный взор осколочными кадрами, худшим из которых был образ Лидии на полу рядом с трупом.

Дэниэл никогда не забудет, как обнимал ее, обнимал и смотрел поверх ее головы на то, что этот мужчина сотворил с собой. Учитывая все, что Дэниэл видел в своей жизни, можно было бы подумать, что он лучше справится с этим дерьмом. Вместо этого оно преследовало его.

Хотя дело было больше в Лидии.