Присвоенный

Он не хотел, чтобы она видела подобные вещи. Никогда.

Впереди показался центр города, какой-никакой, и, подъехав к закусочной-продуктовому-магазину, он зарулил на почти пустую парковку и посмотрел на часы. Почти два часа дня.

Черт возьми, он чувствовал себя так, будто сейчас три часа ночи.

Войдя в продуктовую половину здания, Дэниэл подошел к кассе. Когда кассир оторвалась от книги, которую читала, женщина улыбнулась ему так, будто выловила хорошую рыбу из, как ей казалось, пустого пруда.

— Привет, Дэниэл. — Она пригладила свои светлые волосы, покрытая лаком шевелюра напоминала рожок мягкого мороженого. — Как дела? Я Сьюзен, если вдруг ты не помнишь.

Он чувствовал, что ему нужно поздороваться.

— Привет.

— Ищешь лотерейные билеты?

— Нет. Я пришел за…

— Потому что ты еще тот счастливчик.

— Правда? — Он спросил только потому, что почувствовал, что сейчас от него требуется определенный обмен любезностями, прежде чем он сможет что-либо купить. — Я не уверен, что могу что-то сказать по поводу собственной удачливости.

Лжец, сказал себе мысленно.

— Может, поэтому тебе и везет, — заключала женщина.

— В смысле?

— Удача, она как кошка. — Сьюзен погрозила ему указательным пальцем, как будто поправляла несмышленого ребенка. — Чем настырнее ты бежишь ее, тем больше она ускользает от тебя. Ты можешь преследовать то, что тебя не хочет, но ловишь только то, что хочет оказаться в твоих руках.

Он вспомнил, как Лидия гладила мягкий волчий мех, как ее пальцы путались в густой шерсти, ее красивое лицо светилось скорбью по человеку, который, вероятно, заслужил ее любовь, но не получил ее.

Дэниэл был готов поспорить, что она винит себя, словно будь ее чувства иными, ветеринар остался бы жив. Хотя ее вины не было ни в чем.

— Или твой кошелек, в зависимости от обстоятельств.

Он очнулся от своих мыслей.

— Что?