Мартин заставляет себя вслушаться в его слова и изгибает бровь.
Косяк.
Действительно.
В следующую секунду он уже валит Чарли на газон, сбивая с ног.
Девчонка сзади взвизгивает, отбросив телефон в сторону.
– Сукин сын! – рычит Мартин. К нему возвращается жизнь. Злость разгорается внутри приятным жаром – чем-то знакомым и понятным, а не тем, что вязнет в мутной дымке вместе со всеми его «не знаю». Он знает хотя бы то, что злится. Это хорошее начало. Хватая Чарли за грудки, видит растерянное выражение лица приятеля, и эта растерянность только подогревает его сильнее. – За идиота меня держишь?!
Чарли пытается отстраниться, вырваться, но Мартин усиливает хватку.
– Прекратите! – кричит девчонка.
Едва ли они оба на нее реагируют.
Чарли только кривится:
– Мы дружим с двенадцати лет, я на твоей стороне, друг! Вот и ты будь на моей!
Лайл распаляется, чувствуя, как злость дерет все внутри, жжет гортань, выжигая все слова. Какая же это дружба, если все, что они делают, – только унижают друг друга! Раз за разом, снова и снова пытаясь доказать, кому быть главным. Альфа-самцом. Иногда побеждает Мартин. Иногда Чарли. Но Чарли знает, что не справится в одиночку, – без Мартина его сожрут на ровном месте. И сам Мартин может его сожрать. Даже не говорить ничего, только занести кулак, как делает сейчас.
И он не торопится – ждет, чтобы Чарли осознал, что будет дальше, чтобы понимал, что его ждет не повторение ситуации на парковке, нет, нечто большее, потому что в этот раз Лайлу не за чем останавливаться.
Девчонка оказывается позади него внезапно, хватает Мартина за футболку, пытаясь отвлечь:
– Не надо! Остановись!
Чарли пользуется секундным замешательством и пробует вырваться. У него получается – он вскакивает, уворачиваясь в сторону. Делает большой шаг по газону, уклоняясь от рук, ловко отскакивает назад. Но Мартин только больше звереет. Спустя пару неловких попыток ухватить Чарли руками он с силой врезается корпусом в живот друга на манер футболиста, и они вместе валятся на газон.
Через несколько мгновений Мартин прижимает Чарли к земле, наседая сверху всем своим весом. Его колено жестко упирается другу в солнечное сплетение, и Чарли хрипит что-то нечленораздельное.
Плевать, что он скажет. Уже давно не важны слова.
Только действия. Мартин никогда не был хорош в словах, но он не медлит, когда действует.
Он сильнее вдавливает Чарли в землю, зная, что должен сделать. Он собирается обрушиться на лицо друга кулаками. Разбить в мясо. Изуродовать так сильно, как изуродована душа Чарли, чтобы все вокруг наконец увидели, что во вседозволенности, деньгах или ублюдских шутках нет ничего прекрасного, смешного или достойного уважения. Уважения или страха, который безотчетно подхватывают в едином порыве все, чьи показания оказались на столе детектива. Мартин знает, что это не вопрос выбора или морали, это вопрос выживания. Потому что, если они подставят Чарли, Чарли изловчится, чтобы подставить их всех.
ebooksa