Острый коготь коснулся скулы колдуна и, едва касаясь кожи, спустился вниз, к подбородку. Ван брезгливо вздрогнул и мотнул головой.
— Не трогай меня!
— Если не тебя, то кого? — промурлыкал черт. — Твою Марфушу? Ее трогать можно?
— Не смей, — прошипел колдун. — Иначе я за себя не ручаюсь. Даже не смотря на то, что ты мой единственный друг.
Он резко повернулся и, не моргая, злобно уставился в красные глаза Мефа. От сильного ветра Вану было трудно дышать, а глаза слезились и болели, но колдун продолжал надменно смотреть на черта.
— Ну и взгляд, — восхитился Меф. — Прожигает насквозь!
Ван ничего не ответил, продолжая пристально глядеть в красные, словно кровь, глаза.
— Я предполагал, что ты можешь немного увлечься этой девчонкой, — сказал Меф, отведя свой взгляд в сторону.
Ван тоже отвернулся и прикрыл уставшие глаза.
— Но чтобы влюбиться в нее…
— Что?! — удивленно воскликнул колдун, открыв глаза и резко повернувшись к Мефу.
— Что слышал, — едко ответил черт. — И даже не смей отрицать, меня ты не проведешь. Я повидал на своем веку сотни и тысячи влюбленных глупцов.
— Я не…
— Глупец? — перебил его ухмыляющийся Меф. — Очень может быть.
Черт подошел к полуразрушенной стене и, привалившись к ней плечом, в задумчивости провел когтями по своим ухмыляющимся губам.
— Видишь ли, — продолжил он. — Когда люди влюбляются, они теряют разум и действуют, как говорится, по велению сердца. На самом же деле, это веления души, ведь сердце — всего лишь орган, который качает кровь. Разве может он чувствовать любовь? Конечно же, нет. Ее чувствует душа.
— Которой у меня нет, — закончил за Мефа колдун.
— А вот тут начинается самое интересное! — с восторгом произнес черт. — Я понятия не имею, откуда проросли твои чувства к этой девчонке, и что произойдет с ними дальше, но я определенно хочу понаблюдать за этим.
— Ничего с ними не произойдет, — огрызнулся Ван. — Я подавлю их.
— Ага! Значит, ты все же признаешь их наличие! — воскликнул Меф, отлепившись от стены. Его красные глаза горели неподдельным интересом.