Сны единорога

«Какие-то линии».

– Постой, – произнесла Клэр, поднимаясь и гася сапфир. – У меня идея.

– Что ты делаешь?

– Дай мне минуту, – ответила девочка, водя руками по цементным швам, ощупывая их вдоль и поперёк. Отлично. Паста, скреплявшая блоки вместе, была одной из форм породы. А чудесам самоцветчиков подвластны любые виды камней. Цемент соединял всё вместе, формируя из стены единое целое. Клэр взяла салфетку и приступила к полировке.

Призвать свет из цементной пасты было не так легко, как из алмаза или хотя бы сапфира. Цемент приходилось уговаривать, напоминать ему о том времени, когда он ещё был песком, известью и водой, смешанными вместе, – когда он ещё не затвердел.

Медленно по цементным швам начало подниматься слабое мерцание – не ярче свечки на торте. Оно очерчивало каждый отдельный блок и каждую отдельную плиту.

– Ничего не понимаю, – сказала Софи, становясь рядом с Клэр. – Что ты делаешь?

– Цемент склеивает все камни вместе, – принялась объяснять Клэр, не переставая водить по стене салфеткой. Кожа на её ладонях начала саднить, а пальцы будто онемели, но она всё полировала стены и пол. – Если здесь и впрямь есть потайная дверь, она не может быть приклеена к остальным блокам, верно? Хотя она и должна плотно прижиматься к их краям, вокруг неё не будет цементного шва. Вот я и ищу большой камень, который не очерчивают такие линии.

– Вроде этой плиты? – Софи показала на большую тёмную полоску на полу.

В целой камере только эта плита не была очерчена светом. Девочка улыбнулась сестре:

– Именно.

Позабыв про бутерброды, девочки провели следующие несколько часов в попытках подцепить дверь кончиками пальцев… безуспешно.

– Просто ничего не бывает, – напомнила Клэр Софи, когда та начала было жаловаться.

– Да знаю я, знаю. Мама говорила это всякий раз, как мы шли к врачу.

– И что ты на это отвечала?

Софи хмыкнула:

– Что, если ей угодно, её могут истыкать иголками вместо меня.

Клэр слегка улыбнулась. Она терпеть не могла разговоры о том времени, когда Софи болела. Но сейчас оно казалось таким далёким, что над ним можно было смеяться без опаски. Их прежний мир, мир, из которого они поднялись сюда по дымоходу, начинал казаться расплывчатым, в то время как Арден был таким живым и таким реальным. И хотя в настоящем мире болезнь Софи начала возвращаться, единорог из камня исцелил её. Арден исцелил её. Это всякий бы заметил.

А как только они вернутся домой, это непременно заметят и мама с папой.

Девочка повернулась к плите-люку.